От сердца отлегло, когда ещё издалека, идя по проходу, он увидел знакомый силуэт. Девушка только пришла на рабочее место и раскладывала товар. Ее соседки по прилавку отсутствовали, и Евгений решил воспользоваться моментом.
— Ульяна, — окликнул он и заметил, как девушка вздрогнула от неожиданности, застыла на месте, так и не повернувшись к нему.
— Ты можешь зайти ко мне в кабинет? — Она молчала и Женя добавил. — Пожалуйста...
Не оборачиваясь, Ульяна кивнула. Ох, как же ему хотелось схватить ее и сжать в объятиях, но он сжал только кулаки. Им предстоял сложный разговор.
Не успела девушка оказаться в его кабинете, как он тут же подскочил к ней, защелкнул дверь на замок. Как же приятно ощущать, пропуская сквозь пальцы прохладный шелк ее волос, нежное тепло ее кожи.
— Ульяна, — губы ее так близко, что он едва сдерживался, чтобы не впиться в них страстным поцелуем.
— Ты что-то хотел сказать? — она отстранилась, в глазах лёд.
— Да. Много чего.
Она выжидающе на него смотрела.
— Что я люблю тебя, что я много думал о нас, пока был в командировке. Не могу без тебя, — Женя взял девушку за обе руки. — Все эти дни я болел. Болел тобой, моя родная. Я хочу, чтобы мы были вместе. Навсегда.
Ульяна сдержанно улыбнулась.
— Это предложение?
Женя быстро кивнул. Он лукавил. Немного. Хотя, черт побери, не хотел обманывать девушку.
— Переезжай ко мне, я прошу тебя.
Ульяна судорожно вздохнула, он уловил лёгкий кивок головы.
— Ну хорошо...
— Русалка! Правда? Ты согласна?
— Ну да, да, Жень...
Теперь она смеялась, а в глазах стояли слезы. Его губы подхватили крупную слезинку, повисшую на ресницах, а затем, не выдержав, мужчина принялся целовать ее яростно, уже не сдерживаясь.
Зачем он обманывает ее, себя? Ведь знает, что Ульяна не простит ему. Но это будет потом, когда-нибудь, а сейчас... сейчас он просто хочет держать ее в своих объятиях, любить, быть с ней.
* * *
Максим услышал возгласы матери, доносившиеся из кухни. Подгорели блины? Спустив ноги с кровати, он какое-то время сидел, уставившись на заснеженные деревья в квадрате окна.
После той новогодней вечеринки у него осталось неприятное послевкусие. Много пили, веселились до самого утра. Нина сидела у него под боком, молча, осуждающе поглядывая и на него и на его друзей. Идея напоить ее не воплотилась в жизнь. Девушка упрямо продолжала пить сок с минералкой. Девчонки перестали с ней разговаривать, и Макс чувствовал себя обязанным развлекать Нину. Какая же она скучная! Глядя на ее вызывающее платье с нагло торчащими из него розовыми сосками невозможно было предположить, что эта девушка настоящий сухарь.
Уже устраиваясь в такси, слегка нетрезвый Макс, приобняв девушку за плечи, в шутку спросил:
— Ну что, куда тебя везти, красотка?
Опешил, когда Нина глянула исподлобья, хмыкнула.
— У тебя дома мама, у меня тоже. Остаётся гостиница.
Таксист ждал указаний куда ехать, а у Максима словно язык к горлу прилип. Мысли шебаршились в голове: гостиница, какая? Куда, черт... На ум ничего не пришло, кроме небольшого мотеля в нескольких километрах от МКАДа, который он проезжал по дороге в аэропорт. Пока ехали до места назначения, никто из них не проронил ни слова. Молодой человек не мог поверить в происходившее, время от времени зажмуривал глаза, предполагая, что спит, и один раз даже ущипнул свою руку. Нет, это было взаправду. Нина сама предложила ему себя.
К тому времени, как они поднялись по узкой лестнице на третий этаж мрачного здания, Максим уже сгорал от нетерпения так же, как его друг в брюках, распирая их. Отперев ключом дверь, Макс пропустил Нину вперёд. В необычно просторной для дешевого мотеля комнате прямо посередине располагалась большая кровать, застеленная покрывалом с крупными цветами. Рядом прикроватная тумба, на ней ночник. Максим нерешительно оглянулся на девушку. Выражение ее лица было по-прежнему непроницаемо.
— Ну... — Черт, он чувствовал, себя как подросток в первый раз. Не баба, а холодная кукла. — Что бы ты хотела... для начала?
Она вздохнула.
— Максим, здесь ничего, кроме тебя нет, а это значит...
— Значит? — он нахмурился.
— А это значит — я хочу тебя, — медленно Нина провела язычком по ярко-накрашенным губам.
Макс опустил глаза на грудь девушки. Господи, и руки словно одеревенели. Он потянулся к ее плечам в нерешительной попытке стянуть с них платье. Нина поморщилась.
— Нет, я сама, — закинув руки за спину, расстегнула молнию, и чёрное кружево упало к ее ногам.
Молодой человек резко выдохнул. Она стояла перед ним обнаженная, если не считать чулок. Рука парня сама потянулась к пульсирующей плоти, разбухавшей в его штанах.
Нина по-хозяйски убрала его руку и расстегнула молнию на его джинсах. Макс словно окаменел. Затем, стянув джинсы, потянула следом за ними боксёры.
— Хм, а ты достаточно большой, — сказала она. — Не думала. Скорее, ожидала намного короче. — Ну ладно, ложись. Начнём с массажа.
— С чего?
— Массажа яичек.
Максим пожалел, что не напился до чертиков. Нина пугала его, но, как ни странно, его член так не думал — он готов был незамедлительно пуститься во все тяжкие.
— Это очень полезно для правильного кровообращения и эрекции. Я люблю, когда у мужчины член горячий и твёрдый, как камень. Как нефритовый стержень.
— Какой?
Нина слегка толкнула молодого человека на кровать.
— Не надо вопросов. Это лишнее.
Она стянула с него свитер, и теперь он лежал полностью обнаженный. Нина забралась на кровать и села у него в ногах. Ладонями провела по его бёдрам.
— У тебя красивое тело, Максим. Такое редко увидишь у современных мужчин. И пенис твой тоже красивый.
Он вздрогнул, когда ее пальцы сомкнулись вокруг члена, услышал тихий смех. Ладонь девушки скользнула ниже, сжимая яички уже упругие от возбуждения. Какое странное ощущение — его тело реагирует на неё, в то время как мозг занят анализом этой странной ситуации.
