Женщина шутливо толкнула его в бок.
— Ты все привык проверять сам?
Самойлов развёл руками:
— Ну уж такой я. С самого детства привык доверять только себе, ну а потом понял, что так и надо. — Он слегка нахмурился, затем поднял взгляд на Веру Павловну. — Моя жена погибла из-за того, что я недоглядел, не проверил. Понадеялся на авось. А это слишком высокая цена.
Женщина замолчала, поняла, что затронутая тема слишком болезненная. Лев Степанович прислушался к шагам на лестнице. Горничная Катерина. Девушка явно нервничала.
— Что случилось?
— Лев Степанович, там приехал... ваш зять... Извините...
Вера Павловна и Самойлов переглянулись.
— Миша?
— А где моя дочь?
Горничная стиснула руки на груди.
— Вот он и спрашивает. Но Валерии Львовны ведь здесь нет...
— Ничего не понимаю... — пробормотал мужчина, устремившись по коридору мимо испуганной девушки.
Вера Павловна поспешила следом за ним. Ещё спускаясь по лестнице, Самойлов увидел припаркованный «Land Cruiser» Котенкова и Машу, его сестру. Она стояла спиной к ним и с кем-то разговаривала по телефону. Сам Михаил уже был в гостиной, и на лице его читалась растерянность.
— Приветствую, зятёк, — Лев Степанович радушно улыбнулся, протянул руку, старательно отгоняя внезапно возникшую тревогу.
— Мишенька, привет, — Вера Павловна бросилась к сыну, но тот жестом остановил ее.
— Где моя жена?
Лев Степанович хмыкнул, насупился.
— Миш, это твоя жена и тебе, наверное, лучше знать, — развёл руками.
С минуту Котенков смотрел на родителей, затем развернулся и двинулся к выходу.
— Сынок, ты куда?
— Если б я знал, — Михаил взъерошил волосы на затылке, растерянно огляделся.
— Да что случилось? Объяснись хоть...
— Нет. Лера, наверное, у себя дома... — Михаил вышел, оставив мать и тестя в полной растерянности.
Лев Степанович почувствовал лёгкое головокружение, опустился в кресло. Что на этот раз учудила его дочь? Внезапно боль под левой лопаткой заставила его выгнуться.
— Лев! — Вера Павловна только что собиравшаяся выскочить вслед за сыном, подбежала к Самойлову. — Что с тобой?
Он помотал головой. Почему-то язык не повиновался ему или просто не было сил говорить. Почувствовал, как на лбу выступила испарина.
— Воды! — крикнула женщина. Трясущими руками начала развязывать ему галстук.
Горничная, прибежавшая на шум, охнула и схватилась за телефон.
Глава 6
Он сразу заметил ярко-оранжевую «Shelby» на парковке перед домом и облегченно вздохнул. Она дома. Дурочка, тоже мне, сбежала. Поднимаясь в лифте на пятый этаж, проигрывал в уме, что скажет своей жене и, уже выйдя на пятом этаже, окончательно успокоился. Нарочно с силой три раза нажал кнопку звонка. Ну что, дорогая, видишь меня на экране видеокамеры?
Михаил настолько расслабился и отдался своим мыслям, что когда дверь внезапно открылась, едва не ввалился внутрь квартиры. На пороге стояла испуганная Дарья — мужчина видел ее, когда оставался у Леры на ночь. Выражение лица горничной менялось по мере узнавания.
— Вы? Михаил...
— Антонович, — он улыбнулся. — Разрешите пройти?
— Да, конечно, — Дарья посторонилась, пропуская гостя в просторный холл. Заглянула ему за спину. — А Валерия Львовна с вами?
Михаил замер, вцепившись взглядом в лицо женщины. Стояли так, словно он был удавом, а она — несчастным кроликом. Затем, резко развернувшись, Михаил рванул входную дверь и выскочил из квартиры. Он даже забыл про лифт — бежал вниз через две ступеньки, а казалось, что спускается бесконечно долго. Задыхаясь, выбежал на улицу, не совсем понимая, что ему делать? Где может быть Лера? Какого черта, в конце концов? Что произошло в его доме, пока он отсутствовал?
* * *
Проснувшись утром, Лера не сразу поняла где находится — шампанское, хоть и запоздало, но возымело своё действие. Хмуро сдвинув брови, огляделась. Черт. Так ведь и заснула на диване, да ещё все в той же рубахе — рваной и заляпанной кровью. Наревелась напоследок, проклиная весь мужской род.
В доме было тихо, только урчал холодильник да тикали часы. Чужой дом, и она здесь чужая и чувствовала себя неуютно. На миг представила, как лежит в своей кровати, мягкая подушка под головой, пуховое одеяло, и горничная Дарья приносит ей кофе в постель и французкие гренки. А здесь? Она одна, некому приготовить поесть и, скорее всего, в холодильнике того, что она любит, нет. Да тут ничего ее нет, кроме свадебного платья.
Кстати, а где Михаил? Он что, так и не вернулся? Что случилось с Кириллом?
Неприятное чувство заставило задуматься — будет ли она рада, если с мужем что-нибудь случится? Лера тряхнула головой, пытаясь отогнать рой тревожных дум, кинула взгляд на свою руку — запястье сильно отекло и посинело, а две костяшки сбиты в кровь.
Пока она, словно на автомате, готовила себе кофе и мазала маслом тост, в голове взрывался фейерверк мыслей — остаться ли ей здесь или уехать восвояси, связаться ли с Михаилом, что теперь делать с этим чертовым семейным ужином и стоит ли вообще там появляться, и, самое главное, что теперь делать с этой гребанной семейной жизнью?
В конце концов, Лера отшвырнула наполовину намазанный маслом тост, выплеснула кофе в раковину и заметалась по кухне. Она, конечно, не может появиться в таком виде в родительском доме — сразу возникнет чересчур много вопросов. То же самое случится, если она приедет домой. В чем? В помятом свадебном платье или в одной мужской рубашке? Но и оставаться здесь она не могла.
При одной мысли о встрече с Михаилом Леру передернуло. Ей нечего ему сказать, и он будет прав, выставив ее из своего дома. Даже лучшая подруга Росинка не поймёт ее, и поэтому побег в маленькую лачужку подруги отменялся. Взгляд Леры упал на сумочку, со вчерашней ночи так и валявшуюся на полу в холле. Туда только и поместились телефон да блеск для губ. Похоже, у неё есть только один выход.
* * *
Молодой армянин за рулем уберного автомобиля постоянно бросал заинтересованные взгляды на коленки Леры, которые та безуспешно пыталась прикрыть, натягивая на них полы рубашки. Сначала он пытался разговаривать, но так как девушка молчала, вскоре тоже затих.
— Вот здесь остановите, чуть ближе, — она указала на металлический навес над лестницей, ведущей в подвал. Открыла дверь. — Сколько с меня?
Таксист назвал сумму. Лера кивнула.
— Я сейчас вернусь и заплачу.
— Нет, дэвушка, дэнги сразу.
— У меня нет с собой. Я же сказала, что заплачу, — она нахмурилась.
