- Это был славный бой, - усмехнулся Черномор в густую бороду. – Благодарствую за помощь, Яга. И ты, достойный продолжатель её рода. И, конечно, Василий!
- Да уж, куда без меня, - напыжился Васька, а Яга подхватила его на руки и поцеловала в усатую морду.
- И вам спасибо, добры молодцы, - поклонилась богатырям. – До скорого свиданьица.
И Черномор с его витязями растворились в тумане, будто и не было.
- Ничего себе, - прошептал я.
- Вот тебе и «ничего себе», - хмыкнула Яга. – А где Русик, Хельга, Арина?
- Руслав тяжело ранен, - ответил я. – Хельга и Арина повезли его на Сивке к источнику живой и мертвой воды.
- Так что же мы стоим? – всплеснула руками Яга. – Ступа! Ко мне!
Ступа тут же вылетела из-под сосны, и мы прыгнули внутрь, не забыв и Ваську.
- А где избушка? – спрашивал, пока мы летели к источнику.
- Спряталась в лесу, - ответила Яга. – Я узнала, что в прошлый раз Черномор отправил Черногора за грань, и поспешила к нему за помощью. А наши враги избушку мою спугнули, опять приманивать придется. Кстати, Марфа и Булат сейчас столицу штурмуют, там приспешники Черногора заперлись, мирными жителями прикрываются, так что еще понадобится нам меч-кладенец.
Меч мы тоже не стали оставлять на поляне, он летел с нами. А ступа пошла на снижение, и я разглядел Руслава, лежащего между двух родников, склонившуюся над ним Хельгу и замершую чуть поодаль Арину. Только бы мы не опоздали! Я выпрыгнул из ступы и бросился к другу.
- Как он? – спросил у Хельги.
Та подняла на меня полные слез глаза.
- Я ничего не могу сделать, - всхлипнула беспомощно. – Погрузила его в сон, чтобы замедлить смерть, но…
И зарыдала у меня на плече, а Яга склонилась на Руславом, присела на коленки, погладила его по голове.
- Что же ты так, мальчик, - прошептала сокрушенно.
- Он Черновея победил, - вмешался я. – Если бы не он, мы бы все погибли.
Васька протяжно завыл по-своему, по-кошачьи, и лизнул друга в нос.
- Ничего. – Яга гладила Руслава по спутанным волосам. – Сейчас я тебя вытащу. Ты только не уходи далеко за грань, милый. Хельга, Арина, наберите в пригоршни живой и мертвой воды.
- Но бабуля… - попытался вмешаться я, только Хельга уже склонилась над источником с мертвой водой. Видимо, знала особый наговор. А Яга уже зашептала заклинания, заводила руками над грудью Руслава, громко звала его по имени.
- Лей! – скомандовала Хельге, и та плеснула мертвую воду на рану. Руслав вскрикнул и замер неподвижно.
- Он что, умер? – шепотом спросил я, но Яга не отвлекалась, а продолжала читать заклинания.
- Теперь ты! – скомандовала Арине, и на грудь ворона полилась живая вода. Он глубоко вдохнул, застонал.
- Давай. – Яга снова гладила его по голове. – Давай, Русик. Иди к нам. Не бойся, мальчик мой, все уже позади. Тебя здесь ждут. Хельга, Веник, зовите его!
- Руслав, миленький, - запричитала Хельга, - я здесь, рядом. Иди к нам!
- Русик, не сдавайся, брат! – говорил я. – Иди на наши голоса.
- Руська, гад, вернись! – завопил Васька, и ворон открыл мутные от боли глаза.
- Что случилось? – спросил тихо. – Я видел такой сладкий сон.
- Это смертный сон, глупый, - обняла его Яга. – Ничего, все уже позади, ты вернулся.
Хельга всхлипнула и обняла жениха. Васька прыгнул следом, едва не придушив Руслава немалым весом, а я подошел к Арине. Она кинулась в мои объятия, и так мы стояли, забыв о целом мире. Вот только где-то наши друзья бились с соратниками Черногора.
- Нам пора на помощь Марфе и Булату, - сказал я. – Хельга, оставайся с Руславом. Васька, постарайся приманить избушку. Бабуля?
- Я помогу с избой, - ответила та. – Бери меч, он тебе пригодится.
Я кивнул. Попытался было уговорить Арину остаться в лесу, но она напрочь отказалась, поэтому я подозвал ступу. Пора! Держись, Марфа! Помощь близко.
Глава 31. Сказка - ложь, но, как известно...
ГЛАВА 31
Сказка – ложь, но, как известно…
Когда мы подлетели к воротам столицы, оказалось, что Марфа и Булат вполне успешно справляются с задачей. Воины князя уже вели бои на улицах, противники отступали. Что ж, сейчас мы ускорим их бегство!
- Слушайте все, Черногор и его сын Черновей пали на поле боя! – крикнул я, и эхо покатилось во все стороны.
Вражеские силы замерли, всколыхнулись, будто не веря.
- Кто сдастся сам, будет помилован. Остальные казнены, - добавил я, хоть, конечно, не имел права ни казнить, ни миловать. Да и не собирался, что уж там.
Противник и вовсе пришел в смятение. И пока я добрался до царских палат, у которых разворачивались основные баталии, часть врагов уже признала свое поражение и надеялась на милость Марфы. Сама Марфа тоже нашлась у ворот. Они с Булатом сражались спина к спине. В руках царевны был меч, и я даже залюбовался, так она была гармонична и хороша. Булат не уступал супруге. Он бил точно в цель, не давая врагу времени на передышку. Прекрасная пара!
- Венислав! – первой заметила нас Марфа. – Арина!
Она оттолкнула с дороги какого-то зарвавшегося дуболома и подбежала к нам, обняла сразу обоих, погладила по боку ступу.
- Вернулись! Успели! – радостной скороговоркой тараторила она. – А мы отбили царские палаты, сейчас зайдем внутрь. Надеюсь, отец и сестрица там.
Точно, сестрица. Та самая, которая отвергла Черновея и сподвигла его на «подвиги». Екатерина, кажется? А ворота распахнулись, и войска Булата хлынули внутрь, окончательно сокрушая вражескую оборону. Вот и справились друзья без нас.
- Ступа, лети к Бабе Яге, - приказал я нашему транспорту, и ступа послушно отправилась в обратный путь. Мы же вошли в царский терем. Увы, ту красоту, которой я так восторгался в свой первый визит, разрушили и испоганили. Стены почернели от копоти, полы щеголяли царапинами, окна смотрели на мир пустыми рамами.
- Варвары! – прошептала Марфа, сокрушенно качая головой. – Как есть, варвары. Но где же мой батюшка?
- Марфа! – раздался знакомый голос. А вот и он! Сам царь-отец спешил к дочери, прижал её к груди и поливал слезами. Выглядел правитель скверно. Кажется, он больше поседел и осунулся, но дочь обнимал крепко, недрогнувшей рукой, так что царство-государство выстоит.
- А где сестрица? – спрашивала Марфа.
- Так нет её здесь, добрые люди бежать помогли, пока Черновей не добрался. Спасибо, дочка! Спасибо, затек!
И царь кинулся на князя Булата, расцеловал по-русски три раза, а потом провозгласил:
- Врагов-супостатов в тюрьмы! Сдавшихся – отдельно, тех, кто не раскаялся – отдельно. Завтра ими займемся, а сегодня будет праздник!
