Жестом Каратель указывает мне оставаться на месте. Первым пропускает в помещение Командира, а потом заходит сам. Не выдержав, врываюсь вслед за ними, игнорируя недовольный кашель Руслана.
Протискиваюсь между мужчинами и замираю, чувствуя на локте цепкую хватку Карателя — Командир все еще не смеет касаться меня, потому что боится заразить, потому что не хочет навредить мне, потому что оберегает…
Все уходит на второй план, когда я вглядываюсь в противоположную часть комнаты, куда направлен луч фонаря.
И вижу ее…
Светлые спутанные волосы, лоснящимися волнами прикрывающие лицо, объемный балахон, явно наспех надетый на истощенное тело, которое чуть ли не просвечивается от «голода». И как выжила вообще? Впрочем, это же Пустая, а им не нужна пища в привычном понимании этого слова…
Исцарапанные руки пронизаны черными линиями. Издали она похожа на сумасшедшую в палате психлечебницы. Но стоит ей поднять голову, направить на меня стеклянный взгляд и замереть, как я сразу узнаю ее, несмотря на то, что лицо превратилось в маску, как у всех Пустых.
Я чувствую ее боль и опустошенность, роюсь в своем сознании — и наконец вспоминаю…
Именно эту женщину я видела, погружаясь в мысли Руслана. Ее он спасал, рискуя жизнью. Ради нее готов был убить человека. Ее любил и продолжает любить так одержимо, что мучает, сам не понимая этого…
Здесь, на нулевом этаже, в грязной зеркальной комнате все это время жила она…
Жена Командира…
Часть восьмая
Глава 1
Анна
— Безумие, — шепчу я, не сводя взгляда с жены Командира.
Тем временем Каратель достает наручники и передает их Руслану. Последний невозмутимо подходит к женщине, приседает на корточки и застегивает браслеты на ее запястьях, таких тонких, что кажется, будто они сломаются под тяжестью стали. Замечаю, что от наручников тянется железная цепь.
Чудовищно…
Дожидаюсь, пока Руслан оставит свою «заключенную», а после делаю шаг, потом еще один — и медленно опускаюсь на колени перед Пустой.
— Аня, отойди, — рычит Командир с беспокойством в голосе.
— Заткнись, Руслан, просто заткнись сейчас, — произношу ровно, но строго, а по щеке стекает слеза.
Каратель, все это время находящийся за моей спиной, недоуменно кашляет.
— Откуда она знает твое имя? Неосторожно так. Тебя же могут… — осекается, видимо, потому что Ком не дает другу договорить.
Но в данный момент мне плевать, что могут сделать с Русланом. Меня пронизывают чувства злости, ненависти и безысходности. Не мои чувства, но они такие острые, что хочется кричать.
Всматриваюсь в лицо Пустой. Долго, пристально. Глаза в глаза. Но ничего не происходит: ни вспышки, ни видений. Будто меня что-то не пускает, будто барьер…
— Я не могу найти ее, — выдыхаю с обреченным стоном, ощущая дикую головную боль. — Не могу…
Массирую пальцами виски, прерывая зрительный контакт с Пустой, но не боюсь нападения. Здесь, в зеркальной камере, она слишком слаба.
— Да какого… происходит? — взрывается Каратель, но Командир тут же выводит его из камеры.
— Подожди в коридоре, — звучит строгий приказ, которого невозможно ослушаться.
После этого слышу осторожные шаги за спиной, легкое касание мужской руки на моем плече, которую Ком тут же отдергивает, вспоминая о том, что заражен сам.
— Успокойся, Руслан, ничего ты мне не сделаешь, даже когда станешь Пустым.
Говорю бесстрастно и равнодушно, ощущаю жгучую ненависть к Кому, словно желаю его смерти, жду ее с предвкушением. Я знаю, что эти эмоции принадлежат не мне, а жене Командира, но не могу их побороть. Неужели она настолько терпеть его не может?
Руслан садится рядом со мной, но все еще боится притронуться. Обо мне беспокоится…
— Ань, не надо, — его фраза звучит обреченно. — Мы с ней просто уйдем… А ты останься здесь… Так будет лучше для тебя. Каратель не даст тебя в обиду, он поклялся…
Поднимаю руку вверх, жестом указывая ему замолчать, а сама вновь погружаюсь в стеклянную бездну глаз Пустой.
— Прекрати, — слышу голос Кома где-то на задворках сознания.
Вижу вспышку, которая тут же гаснет. Потом еще одна. Я словно борюсь с кем-то или чем-то, пытаюсь прорваться… И наконец, у меня получается…
Передо мной Руслан. Только ухоженный, бритый, в строгом костюме, будто какое-то торжество. Он улыбается мне и протягивает руку…
Вспышка…
Семейный завтрак. За столом напротив меня — Руслан. Мы разговариваем и смеемся. Я счастлива как никогда в жизни…
Вспышка…
Стою перед зеркалом и вижу в отражении красивую, но грустную блондинку. Она проводит рукой по своему плоскому животу. А потом вдруг садится прямо на пол и начинает плакать…
Больно. Пропускаю через себя эту боль…
Вспышка…
Рядом Руслан, обнимает, успокаивает, что-то говорит. Жаль, что звуков не слышно…
Внутри меня распространяется тепло. Нет, даже жар. Сердце ускоряет свое биение. И я узнаю это чувство, которое принадлежит жене Командира… Узнаю, потому что и сама его испытываю…
Любовь…
Так, значит, гнев и ненависть исходили не от нее? От кого тогда? Эти эмоции транслировало нечто, занявшее и подчинившее тело жены Командира?
Что ж, познакомимся ближе?
Вспышка…
Мой взгляд устремлен в белоснежный потолок. От яркого света слезятся глаза. Надо мной склоняется мужчина в белом. Читаю надпись на его бейдже: «Генезис». Поднимаю взор и всматриваюсь в серьезное лицо.
Узнаю его. Я, реальная я, узнаю его…
Максим…
Жду, что случится дальше, но желтое свечение выталкивает меня из воспоминаний жены Командира. И будто заслон опускается…
Собираюсь вернуться в сознание женщины, залезть глубже, однако меня вырывают из видений, резко и грубо. Часто моргаю, пытаясь восстановить зрение, но все плывет перед глазами. Через какое-то время, наконец, вижу перед собой Руслана.
Видение или реальность?
Как же болит и кружится голова… Судя по отвратительному самочувствию и напряженному лицу Кома перед глазами, все-таки реальность…
— Я нашла ее, почувствовала… Очень слабо, но почувствовала… — сипло лепечу я, с трудом оставаясь в сознании.
— Я сказал, прекрати! — кричит Ком мне в лицо. — У тебя кровь!
Провожу тыльной стороной ладони под носом и, взглянув на нее, вижу большие алые пятна. Делаю вдох, но отступать не намерена, поэтому пытаюсь отстраниться от Руслана.
