– Ты сегодня ранняя пташка. И куда же ты бегала?
Жанна поглядела на мать, на отца, потом перевела взгляд на заросли. Она не смогла сдержать улыбку. Что они подумают? Поверят ли они, что это Гвенфорт?
Но не успела она сделать и трех шагов, как кто-то ее окликнул:
– Жанна! Эй, Жанна!
Она обернулась. На краю двора стоял Марк – сын Марка – сына Марка.
– Тебя кое-кто ищет, – сказал он.
– Кто?
– Люди. С мечами.
Родители Жанны обернулись к ней. Не отводя взгляда от дочери, мать Жанны спросила Марка:
– А они знают, где она?
– Думаю, да. Бейлиф Шарль с ними.
– Господня шляпа! – выругался отец Жанны.
– Кто они? – жестко спросила мать.
Марк пожал плечами.
Ее зеленый взгляд вновь обратился к дочери.
– Я видела их в лесу. Я была на Священной поляне. Они были там с топорами.
Жанна заколебалась, не зная, все ли ей говорить. Так что она сразу перескочила к концу:
– Они гнались за мной!
Мать не отводила от дочери взгляда, словно трактирщик, ожидающий, пока из крана в бочке упадет последняя капля эля. Но Жанна ничего не добавила к сказанному.
Так что мать Жанны сказала:
– Марк, беги к своему отцу. Не ходи к бейлифу Шарлю или этим людям. Они нам не друзья.
Марк повернулся и побежал.
– Беги в лес, – прошептала сквозь зубы мать, – держись поблизости, но не показывайся никому.
Отец Жанны почесал затылок и подмигнул ей. Тогда Жанна нырнула в заросли к борзой – сейчас не время было показывать ее родителям, – и притаилась в густой листве, голыми руками раздвинув стебли крапивы.
Затем из-за угла дома появился бейлиф Шарль во главе пятерых грязных и очень рассерженных мужчин. У Жанны от страха сжалось все внутри и капли пота выступили на верхней губе.
Лысый рыцарь воскликнул:
– Крестьяне!
Теперь Жанна могла хорошенько разглядеть всех их. За лысым рыцарем следовал еще один, с золотистыми вьющимися волосами и ленивым взглядом. За ним – круглолицый рыцарь, с такими же светлыми локонами. Позади возвышались два больших, сильных, глуповатых на вид типа, у одного над тусклыми глазами срослись густые черные брови, у другого лицо было как наковальня. К дому постепенно стали стягиваться соседи. Некоторые сгрудились у изгороди, некоторые топтались поблизости на дороге.
– Крестьяне! – повторил лысый рыцарь. – У вас есть дочь?
Отец Жанны заколебался. А потом, без предупреждения, плюнул – прямо на кожаные башмаки лысого рыцаря.
Все замерло. Крестьяне вытаращили глаза. Бейлиф Шарль хватал ртом воздух. Брови лысого рыцаря поползли вверх к блестящей макушке.
Он уже отвел руку, чтобы ударить отца Жанны.
Но перед тем, как рука опустилась, мать Жанны оттолкнула отца. Она закричала.
На своего мужа.
– Ах ты, злодей! – вопила она чуть пронзительней, чем обычно. – Да как ты осмелился оскорбить его милость! Его милостивейшую милость?
Рыцари удивленно смотрели на нее. Она обернулась к ним:
– О да, у нас есть дочь, негодная девчонка! Негодная, испорченная девчонка, вся в отца! Сбежала этим утром, чертовка!
Изумленная Жанна уставилась на нее сквозь ветки кустарника.
Лысый рыцарь скосил глаза на женщину. Высокий с вьющимися волосами наклонился к нему и прошептал, очень громко:
– Спроси ее, знает ли она, куда девчонка отправилась?
Лысый благосклонно глянул на Жаннину мать и кивнул.
– Так куда отправилась ваша дочь?
– О, она здесь! – взвизгнула Жаннина мать. – Она вернулась домой, после того как видела вас в лесу.
У Жанны подкосились ноги.
У ее отца тоже.
– Иветта, молчи! – прорычал он.
– Сам помолчи! Эти люди – рыцари и наши господа! Мы не можем лгать высокородным! Кто мы такие? Жалкие крестьяне!
Рыцари, казалось, смягчились.
– А она права, – кивнул лысый. – Лучше не лгать своим господам. Мы всегда распознаем ложь, верно ведь?
– О да, о да! Я постоянно это твержу. Что пользы лгать господам!
– Итак? – спросил лысый. – Где она?
Жанна с приоткрытым от ужаса ртом смотрела, как ее мать наклонилась и зашептала что-то в ухо рыцаря. Она не могла поверить своим глазам.
Она уже готова была броситься бежать.
Жаннина мать шептала так громко, что все могли ее слышать:
– Она любит прятаться в навозной куче!
– В навозной куче?
– Истинно так!
Лысый поглядел на своих товарищей. Один, с ленивым взглядом, пожал плечами:
– Крестьяне любят грязь, разве не так?
Лысый почесал шею:
– Полагаю, да.
– О да, да! Любим! – согласилась мать Жанны.
Муж и остальные крестьяне нерешительно смотрели на нее.
Мать Жанны обернулась к соседям:
– Навозная куча – место, где наша малютка Жанна всегда прячется. Разве не так?
Несколько человек медленно кивнули. Марк – сын Марка – сына Марка растерянно крутил головой.
– Ладно, – сказал лысый рыцарь, – где эта навозная куча?
– О, сюда, сир, сюда! – Мать Жанны двинулась прочь со двора, обогнула дом и вышла на дорогу. Она направилась к свалке на берегу реки. Рыцари последовали за ней. За ними – крестьяне. Несколько поселян, уже работавших на полях, оставили свои мотыги и вытаращились на странную процессию, шествовавшую мимо.
Жанна тихонько поднялась на ноги, подозвала борзую, лежавшую в укрытии, и вместе с собакой двинулась густым подлеском, не упуская из виду рыцарей.
Несколько минут спустя маленькая толпа вышла на берег речушки, где громоздился холм, бурый, жужжащий мухами, частью твердый, частью жидкий, истекающий густым запахом навоза.
Лысый рыцарь подошел ближе, заслоняя лицо широкой волосатой рукой.
– Ну? – спросил он. – Где она?
Мать Жанны посмотрела на него, вся сама искренность:
– Конечно же внутри! Она всегда там прячется! В самой середке!
Она обернулась к соседям:
– Она всегда взбирается наверх, а потом закапывается там, верно?
Крестьяне заколебались, но тут же принялись отчаянно кивать.
Рыцарь с ленивым взглядом выглядел так, словно ему вот-вот станет дурно.
– Как же вы ее оттуда достаете? – допытывался лысый рыцарь.
