– Обхвати меня за шею, – прошептал муж.
Элиза повиновалась, и Хью приподнял ее, а в следующее мгновение вдруг почувствовала, что он вошел в нее. При этом он поддерживал ее, обхватив за ягодицы, и, слегка поворачивая, проникал в нее все глубже.
– Не отпускай меня, – прорычал он, упираясь подошвой о выступавший из земли корень.
Тихонько застонав, Элиза обхватила ногами бедра мужа, а тот, тяжело дыша и по-прежнему поддерживая ее снизу, медленно двигался, раз за разом глубоко проникая в нее. Элиза осознавала, что их могли увидеть, но страх лишь распалял ее. В эти мгновения она узнавала себя с совершенно новой и неожиданной стороны. Она забыла, что такое скромность, она не знала, что такое стыд, она упивалась собственным распутством.
Внезапно голова ее откинулась назад, а из горла вырвался стон.
– Смотри на меня, – сказал Хью, почти касаясь губами ее губ. – Открой глаза, Элиза, и смотри на меня…
Она повиновалась и посмотрела на мужа. Его волосы чернильными волнами обрамляли лицо, а глаза были как пылающие угли. Он в очередной раз вошел в нее, и она с радостным криком содрогнулась всем телом – и словно взмыла в небеса. Несколько секунд спустя Хью тоже содрогнулся и замер, навалившись на нее всем телом и прижимая к стволу дерева. Но Элиза по-прежнему держалась за него крепко-крепко, и счастье радостно пело в ее душе. «Я люблю тебя, люблю, – лихорадочно повторяла она про себя. – Люблю, даже если ты никогда не скажешь мне о своей любви».
– Я люблю тебя, – послышался вдруг хриплый шепот мужа.
Элиза вздрогнула, решив, что думает вслух.
– Что ты сказал? – спросила она на всякий случай.
– Я люблю тебя, – повторил Хью и, улыбаясь одними глазами, добавил: – Ты меня разве в первый раз не слышала?
– Слышала, просто я… – Элиза умолкла, боясь сказать глупость.
Обхватив ладонями лицо мужа, она поцеловала его с любовью и нежностью, и он тотчас же ответил на ее поцелуй.
– А я люблю тебя, – робко прошептала она.
– Для этого я тебя сюда и привез, – пробормотал Хью. – Ну… чтобы сказать тебе об этом.
– Я всегда к твоим услугам, только позови, – со смехом отозвалась Элиза. Сердце же ее продолжало радостно петь.
– Я планирую делать это почаще, – с улыбкой сказал Хью.
Элиза тоже улыбнулась: она знала, что никогда не будет так счастлива, как сейчас.
Глава 25
Вечер у Монтгомери начался прекрасно, и не было ни одного повода думать, что он может так плохо закончиться.
На бал Элиза надела новое платье из темно-бордового шелка. Ей всегда нравились насыщенные цвета, и теперь она, будучи замужней леди, могла их носить. Что же касается оголенных плеч и глубоких декольте, то их Элиза старалась избегать, пока Джорджиана наконец не уговорила ее сшить себе хотя бы одно такое платье. И сегодня Элиза решилась его надеть.
– О боже! – в изумлении воскликнула Генриетта, когда Элиза спустилась в холл. – Ваш наряд… – Не находя слов, девушка умолкла.
Элиза в растерянности молчала. Неужели ей придется переодеваться? Но тогда все они опоздают на бал…
– Что-то не так с моим платьем? – спросила она наконец.
– Ах, оно великолепно! – Генриетта с восхищением рассматривала платье Элизы. – Кажется, что оно все сияет и искрится при каждом вашем движении.
Элиза с сомнением провела ладонью по кромке выреза, щедро отороченного бисером. Сверкать и искриться – это плохо? Может, высший свет считает это вульгарным? Она вопросительно взглянула на Эдит.
– Не слишком ли смело?
– Нет-нет, – заверила ее старшая из сестер. – Я сама закажу себе такое же, если мама позволит.
– Как только мама увидит, как красиво оно смотрится на Элизе, она сама предложит тебе сшить такое же, – сказала Генриетта. На ней, как и на Эдит, было довольно милое платье самого популярного у юных дебютанток оттенка – того самого, который Джорджиана как-то назвала «девичьим румянцем».
Матери Хью платье понравилось с первого взгляда.
– Спасибо, – в смущении выслушав комплименты свекрови, сказала Элиза. – Я рада, что вам по вкусу мой наряд. Мне бы не хотелось, чтобы вам пришлось сегодня краснеть за меня.
– Краснеть за вас? – со смехом переспросила вдовствующая графиня. – Вы затмите сегодня всех, моя дорогая!
Элиза знала, что затмить всех ей не по силам. Даже мать Хью все еще блистала красотой, и наряд цвета полыни был очень ей к лицу. Яркую брюнетку Генриетту трудно было не заметить, а Эдит считалась первой красавицей во всем Лондоне. Тщательно завитые золотистые кудряшки обрамляли ее ангельское личико, а в руке она держала – Элиза заметила это только сейчас – тот самый подаренный ею веер из слоновой кости.
Элиза отвела глаза от своего подарка и взглянула на девушку. Та в смущении зарделась и, раскрыв веер, спросила:
– Как вы думаете, он подходит к моему наряду? Я все ждала случая, когда смогу взять его с собой.
Элиза невольно улыбнулась, поймав себя на мысли, что очень ждала, когда же этот случай настанет. И вот наконец дождалась. В этот момент она впервые почувствовала себя так, словно ее окончательно приняли в семью.
– Веер очень подходит к вашему платью, – сказала Элиза, и Эдит ответила ей благодарной улыбкой.
– Прошу прощения, что заставил вас ждать, – пробормотал Хью, спустившийся в холл последним. – Но я должен соответствовать возложенной на меня почетной миссии. Джентльмен, сопровождающий на бал четырех прекрасных леди, должен выглядеть безукоризненно, ведь на него направленно столько завистливых взглядов…
Тут Хью взглянул на жену – и онемел. Если в самый первый момент Элиза прочла в его глазах изумление и восторг, то уже через мгновение восхищение уступило место жгучему желанию: казалось, муж готов был наброситься на нее прямо здесь и сейчас. Элизе стало жарко, и она почувствовала, что заливается краской, причем румянец ее был вызван отнюдь не смущением.
– Идемте, девочки, – услышала она за спиной голос свекрови. – Экипаж ждет.
Усаживая Элизу в карету, Хью поцеловал ее запястье и прошептал:
– Леди Гастингс, сегодня вы произведете фурор.
И Элизабет не захихикала нервно, как это обычно случалось с ней раньше, а приподняв брови, спросила:
– Вы так думаете?.. Ах какой конфуз! Я-то хотела привлечь внимание только одного мужчины.
– Повезло этому парню, – тихо сказал Хью, усаживаясь с ней рядом и обняв за талию. – А как вы собирались с ним поступить после того, как приворожите?
– Хочу потанцевать с ним, возможно – поужинать в его компании, а затем привезти домой и любить до изнеможения… до полного его изнеможения.
Софи говорила, что нет беды в том, чтобы иногда угощать мужа сладострастными речами, и, последовав совету подруги, Элиза смогла убедиться в его действенности. Хью судорожно выдохнул и, коснувшись губами ее уха, прошептал:
