Через полчаса близнецы отправились в столовую завтракать, а Ванесса проскользнула в старый кабинет отца, который, как сказали сестры, теперь принадлежал Кэтлин. Мать обычно завтракала вместе с дочерьми, а потом до обеда разбирала корреспонденцию.
Остановившись в дверях, Ванесса увидела, что Кэтлин сидит за столом. Слегка наклонив голову, она читала письмо. Кэтлин выглядела безмятежной и была погружена в свои мысли. Она напоминала Ванессе ту мать, которую девушка оставила шесть лет назад. В душе Ванессы шевельнулось давно забытое чувство любви. Кэтлин была строга, но, несомненно, искренне любила свою семью, включая Уильяма. Почему же она сбилась с пути?
Наконец хозяйка дома подняла глаза.
– Нестор? Тебе что-нибудь нужно?
– Нет, – ответила Ванесса и повернулась, чтобы закрыть за собой дверь.
Сделав это, она скинула плащ и встала во весь рост перед матерью, одетая в брюки, жилет, рубашку и галстук. Кэтлин была явно шокирована, но вскоре выражение ее лица смягчилось.
– Я вижу, ты больше не прячешь лицо, – сказала она.
– Не притворяйся, что не узнаешь меня, мама.
– Конечно, я тебя узнала, но твое внезапное появление вызвало у меня очень много вопросов. Если я начну задавать их, то не успею сказать главное: я скучала по тебе, Ванесса!
Ванесса была застигнута врасплох. Но больше всего ее изумило, что Кэтлин встала, обошла стол и крепко обняла ее. Ванессе вдруг захотелось плакать.
– Дай мне время привыкнуть к мысли, что ты действительно вернулась домой, – добавила Кэтлин, не отпуская дочь.
Закрыв глаза, Ванесса впитывала тепло, исходившее от матери, но не обняла ее в ответ. Не так она представляла эту встречу! Мать обезоружила ее добротой и терпимостью.
Ванесса отступила назад, чтобы восстановить контроль над своими эмоциями.
– Зачем ты писала отцу? – спросила она.
– Он первый написал мне, это было сообщение о том, что ты уехала с ним. Хотя отец был в ярости, он не хотел, чтобы я волновалась. Но Уильям так и не сообщил мне, куда вы уехали. Где вы жили?
– Далеко отсюда.
– Он просил тебя не говорить мне об этом?
– Нет, он ни о чем не предупреждал меня. Папа и без этого знает: я его не предам.
– Ванесса!
– Не обижайся, мама. Поздно обижаться! Скажи, он может вернуться домой, не опасаясь за свою жизнь?
– Пока нет.
Этот ответ разочаровал Ванессу. Ее враждебность по отношению к матери начала нарастать, и она не знала, как обуздать свои эмоции. Если Ванесса даст им волю, это разрушит ее планы.
Кэтлин оглядела дочь с ног до головы.
– Почему ты так странно одета?
Ванесса усмехнулась, не скрывая раздражения, и широко развела руки:
– Вот так я теперь одеваюсь!
Ей хотелось осадить мать, дать ей понять, что все ее надежды тщетны и из старшей дочери никогда не выйдет истинной леди.
– Не говори глупостей.
– Нет, я действительно предпочитаю так одеваться.
Кэтлин нахмурилась.
– Кто-нибудь из наших знакомых видел тебя в таком одеянии? Ты путешествовала по Англии под своим настоящим именем?
– А тебе не нравится, как у меня завязан галстук?
– Ты думаешь, все это шутки?
– Да нет, но неужели это все, что ты можешь сказать мне, мама? На все твои вопросы я даю отрицательный ответ. И, предупреждая новые, сообщаю: лорд Монтегю Хук сначала не знал, кто я, однако теперь ему это известно. Скоро о том, что я женщина и твоя дочь, узнает и его подопечный, Чарли. Однако он умеет держать язык за зубами. Кроме того, у твоих гостей есть собственные тайны, поэтому не следует беспокоиться, что они начнут шантажировать нас семейными секретами.
– Но как ты могла путешествовать в компании мужчин без компаньонки да еще в таком виде!
– У меня были компаньоны, два огромных, злых охранника, которые готовы наброситься на любого даже за нескромный взгляд! Их послал со мной отец. Не волнуйся, я находилась под надежной защитой и путешествовала инкогнито, используя мужское имя. Но я вижу, нам с тобой больше не о чем говорить. Тебя заинтересовала только моя одежда. Поэтому я, пожалуй, больше не стану отнимать у тебя время.
– Сядь, Ванесса! – приказала Кэтлин.
Ванесса не собиралась уходить, хотя и повернулась к двери, делая вид, что желает удалиться. Однако она рассчитывала получить ответы на свои вопросы. Поэтому девушка прислонилась спиной к двери, скрестив руки на груди и выставив вперед одно колено, как это часто делают мужчины. Ванесса твердо решила бороться до конца и не идти ни на какие уступки. Но, похоже, ее вызывающая поза не произвела впечатления на мать.
– Как он? – спросила она спокойно.
Ванесса снова была застигнута врасплох. Озабоченное выражение лица матери казалось искренним.
– Ты спрашиваешь об отце? С ним все в порядке. Он здоров, крепок, но, наверное, очень скучает по мне.
– Скажи, он…
– Все еще ненавидит тебя? – резко перебила ее Ванесса и тут же пожалела об этом.
Кэтлин принялась расхаживать по комнате, заламывая руки.
– Уильям все равно не поверил бы мне, узнав правду. Я вижу, он настроил тебя против меня. Тебе неприятно разговаривать со своей матерью?
– Он не говорил о тебе дурно, – заявила Ванесса, стараясь сохранять бесстрастный тон, но ей это не удавалось. – Отец не рассказывал мне, что ты сделала…
– Правда?
– Да, до тех пор, пока мне не исполнилось семнадцать лет. Но потом он поведал мне, что случилось. Отец вынужден был бежать из Англии по твоей вине. Надеюсь, ты не станешь отрицать этого?
– У меня не оставалось выбора!
– Выбор есть всегда, мама. Это единственное, что я хорошо усвоила, живя вдали от тебя и твоих жестких правил. Отец никогда не простит твоего предательства. Он не читал твоих писем, а просто сжигал их не вскрывая. Папа обрел покой, как только разлюбил тебя.
– Ты приехала, чтобы ранить мне сердце?
По щекам Кэтлин покатились слезы. Ванесса не была готова к этому! Обезоруженная жалким, беспомощным видом матери, она стала лихорадочно придумывать, как утешить ее. Но разве можно утешить того, кого ненавидишь?
– Я совершила только одну ошибку, – промолвила Кэтлин, – не сообщила вовремя твоему отцу о происках Ратбена. Но, впрочем, результат был бы тот же. Уильям все равно вызвал бы Генри Ратбена на дуэль и навлек бы на себя гнев Альберта. Однако он, по крайней мере, не стал бы ненавидеть меня, если бы знал всю правду.
– Я не говорила, что папа испытывает к тебе ненависть, – сказала Ванесса. – Но он разлюбил тебя и наконец обрел душевный покой. Ты не должна обижаться на него за это!
