Эти слова задели Ванессу за живое! Она от многого отказалась ради брака, но жертвовать мечтой о конезаводе не желала.
– Тогда мне, возможно, придется самой поторговаться с Альбертом Ратбеном, – заявила она. – В качестве свадебного подарка он может устроить в своем поместье конюшню для разведения лошадей, потомков Снежка.
– А ты не боишься, что твое нелепое требование может отпугнуть Альберта и Уильям никогда не вернется домой?
Кэтлин выглядела испуганной, поэтому Ванесса поспешила успокоить ее.
– Я не буду ставить ультиматум, мама, рискуя тем, что наша сделка сорвется. Я просто выскажу свое пожелание, причем уже после оглашения помолвки. Но если ты против, то я поговорю с Альбертом о конюшне уже после свадьбы.
Кэтлин немного успокоилась, но все же Снежок ей явно не нравился.
– У нас есть другие, более подходящие лошади.
– Но мне нравится именно этот жеребец. Я растила его с самого рождения.
Ванесса промолчала о том, что помогала при родах кобылы, когда та жеребилась. Это ужаснуло бы мать. Ванессу возмущало, что Кэтлин обращалась с ней как с ребенком, которого необходимо постоянно контролировать.
– Мы скоро вернемся, мама, – сказала она, меняя тему разговора, – успеем отдохнуть и подготовиться к сегодняшнему балу.
– Ты действительно ничего не понимаешь или только делаешь вид? В Лондоне ты находишься среди членов высшего общества, людей, чье мнение имеет огромное значение для твоего будущего. Разгуливать на тягловой лошади по Гайд-парку – это значит нарываться на скандал. Ты же обещала вести себя прилично на публике и не позорить семью!
– На мой взгляд, Снежок необыкновенно красивый конь, я никогда не считала его тяжеловозом, и он ни разу не поставил меня в неловкое положение. Но ты права, мама. Для прогулок в городе Снежок не подходит.
– Спасибо за понимание.
Ванесса чувствовала себя подавленной: поле ее независимости постепенно сужалось.
– Я попрошу, чтобы для меня оседлали другую лошадь, – промолвила она и вышла из комнаты.
Во дворе Ванесса подошла к Снежку, погладила его и прошептала слова извинения. Она обещала своему другу по-прежнему навещать его каждый день и ухаживать за ним, а затем приказала конюху, державшему Снежка под уздцы:
– Оседлайте для меня другую лошадь.
– Честно говоря, я не ожидал услышать такую просьбу, – промолвил конюх.
Обернувшись, Ванесса с изумлением узнала Монти и засмеялась.
– Это что за маскарад?!
– Я буду сопровождать тебя.
– Зачем?
– А что тебя удивляет? Я готов работать за лондонское жилье.
Ванесса снова рассмеялась.
– Значит, ты будешь служить у нас конюхом все это время?
– Этого мне еще не хватало! Я пошутил. Твоя матушка никогда не потребовала бы от нас платы за постой.
– Твидовая кепка и форменный китель – не слишком хорошая маскировка, – заметила Ванесса.
– Честно говоря, я рассчитывал обмануть Кэтлин, которая наверняка не одобрила бы нашей совместной прогулки. Сменив костюм, я смогу провести с тобой больше времени. Но это днем. А вечером я непременно буду на балу.
– Правда?
Монти ухмыльнулся.
– Ты удивлена? Жаль только, что мне нельзя появиться в зале вместе с вами. Никто не должен связывать меня с семейством Блэкберн. И знать, где я остановился.
– Я думала, ты все еще скрываешься и избегаешь появляться на людях.
Монти пожал плечами.
– Если кто-то расставит на меня ловушки, я смогу обойти их. Хорошо, что Чарли изменил внешность до того, как мы приехали сюда. Его сейчас не узнать.
– И все же меня удивляет твое скоропалительное решение ехать на бал. Зачем тебе это?
– Я должен присутствовать на нем, чтобы утешить тебя после встречи с женихом.
Ванесса нахмурилась.
– Зачем ты пугаешь меня? Это некрасиво с твоей стороны.
– Сначала познакомься с женихом, а потом взвесь мои слова.
– Перестань унижать его. Я уверена, что найду в нем несомненное достоинство, а если нет, то поплачу и успокоюсь.
– Хорошо, – согласился Монти. – А теперь я пойду на конюшню и подыщу для тебя старую спокойную кобылу.
Ванесса подавила смешок.
– Не смей! Моя верховая лошадь должна быть бодрой и резвой!
Вернувшись в дом, Ванесса увидела спускавшихся по парадной лестнице близнецов. Лейла была в белом костюме для верховой езды, Эмили – в розовом, щеки обеих горели от возбуждения. Это была их первая прогулка в лондонском парке. Кэтлин никогда не брала их с собой в столицу, правда, она и сама редко приезжала сюда после отъезда Уильяма.
– У нас еще есть время, – сказала Ванесса. – Я попросила оседлать для меня другую лошадь.
– Обидно, – заметила Лейла.
Но Эмили придерживалась мнения матери.
– Я сразу подумала о том, что Лондон – не лучшая площадка для выездки огромного белого коня.
– Да, мой крошка способен распугать столичных дам, – промолвила Ванесса.
Она могла бы отчитать сестру за надменный менторский тон, но не стала этого делать, чтобы не ставить ее и себя в неловкое положение. Тем не менее Ванесса решила при случае поговорить с Эмили с глазу на глаз и выяснить, почему младшая сестрица иной раз отпускает колкости в адрес старшей. У близнецов не было привычки обращать внимание на прислугу, поэтому они не заметили Монти, выйдя на улицу.
Во время короткой прогулки по парку Ванесса изменила свое мнение о Лондоне, который в первый приезд показался ей грязным и серым, полным дыма и сажи. Район города, по которому они ехали сейчас, казался совершенно другим – с красивыми, чистыми улицами. Они не были многолюдными и перегруженными транспортом. Именно суета и толчея вызвали у нее отвращение три недели назад. Вчера днем, когда карета въехала в город, Ванесса на несколько минут закрыла глаза, чтобы не видеть неприятные ей картины. Однако Гросвенор-сквер в фешенебельном районе Мейфэр, где располагался новый особняк Кэтлин, понравилась ей. Здесь стояли красивые дома, а по улицам ездили дорогие экипажи и фланировали хорошо одетые люди. Неудивительно, что Кэтлин любила бывать здесь.
В парке близнецы наконец заметили Монти и удивились его наряду. Эмили немного смутило, что она не разглядела его раньше, а Лейла спросила Монти, зачем он переоделся в конюха.
– Я не хотел отпугивать молодых джентльменов, которые попытаются познакомиться с вами, – ответил он.
Тем не менее он вел себя не как конюх: ехал между близнецами, а не позади них. Монти постоянно подшучивал над девушками, вызывая смех, а порой смущение.
