Подарки японцев китайскому двору состояли из природных ресурсов (серебро, агат), разнообразных образцов ткачества, растительного масла, сладостей, т. е. в отличие, скажем, от Силла не представляли собой высокотехнологичных предметов ремесленного производства.
Необходимо отметить, что, несмотря на укоренившееся мнение об открытости Танской империи, это суждение следует воспринимать с определенными оговорками. Без особого разрешения танские власти не позволяли иностранцам ни вести торговлю, ни осуществлять импорт. Эти ограничения распространялись и на книги. Так что далеко не всегда японцы могли приобрести именно те книги, которые хотели. В случае же направления в Китай официальных посольств, для приобретения книг предоставлялись намного более благоприятные возможности.
Положение меняется лишь начиная со второй половины VIII в., когда в Танской империи многие запреты на вывоз были или смягчены, или попросту перестали соблюдаться. Это вызвало бурный рост международной торговли (в том числе и книгами), которая, применительно к Японии, сначала осуществлялась силланскими, а с IX в. китайскими купцами. Несмотря на попытки японского двора сохранить государственную монополию на информацию, они в результате закончились неудачей.
Неслучайно поэтому, что китайские книги воспринимались в Японии в качестве товара стратегического назначения. Они хранились в Архивном отделе (дзусёрё:) и без специального распоряжения императора не могли быть выдаваемы даже принцам крови.
«Все средства, которые ему выделил [танский] двор, [Авата-но Махито] потратил на покупку книг. Он увез их домой с собой» (китайская хроника «Син Тай-шу» о японском посольстве начала VIII в.).
Из документированных случаев доставки дипломатическими миссиями книг особенно плодотворным в деле их приобретения было посольство 717 г., в котором участвовали монах Гэмбо: и Киби-но Макиби. Они вернулись в Японию в 735 г. вместе со следующим японским посольством. Эти годы они провели в учении (Гэмбо: — у буддийских патриархов, Макиби — у конфуцианских ученых). По специальному разрешению им был позволен вывоз тех книг, которые представителям «варварских стран» приобретать запрещалось. Гэмбо: привез 5000 свитков сутр, а Макиби — 130 свитков «Тан-ли» («Ритуалы династии Тан»), сочинения по астрологии, календарному делу, музыке и др.
Как по числу посольств, так и по количеству посылаемых для обучения в Китай студентов японцы намного усыпали в интенсивности контактов с Китаем Силла (Силла обменивалась посольствами с Китаем до трех-четырех раз в год, а Япония — приблизительно один раз в двадцать лет, многие силланцы делали успешную чиновничью карьеру в Китае, в то время как среди японцев таким опытом обладал только Абэ-но Накамаро, 698–770), однако знакомство японцев со всеми проявлениями китайской государственной жизни отнюдь нельзя признать в чем-то уступающим знаниям силланцев.
Согласно описи, сделанной в конце IX в. Фудзивара-но Сукэё (847–897), в государственном хранилище имелось 16 693 свитка. Практически все книги, так или иначе, имели отношение к науке управления государством. По иронии судьбы, к этому времени центр уже утратил значительную часть своих властных полномочий.
Почти полное отсутствие у Китая интереса к Японии давало возможность избирательного отношения к получаемой информации и интерпретации ее с точки зрения сложившихся условий и менталитета. С 632 по 778 г. в Японию из Китая было направлено восемь миссий, причем пять из них падают на период с 664 по 671 г., что было связано с проблемами передела сфер влияния, возникшими после объединения Кореи под эгидой Силла. После того как на Корейском полуострове установилась определенная стабильность, следующее китайское посольство прибыло в Японию через 90 лет — в 761 г. При этом следует иметь в виду, что подавляющее большинство посольств было отправлено не от имени танского императора, а от имени военной администрации Китая в Корее (только о миссиях 632 и 778 гг. точно известно, что их возглавляли императорские послы, да и то это были чиновники всего-навсего 7-го ранга).
Кроме посольств в танский Китай, значительную роль в приобщении японцев к дальневосточной цивилизации играл и обмен посольствами с Силла. Начиная с правления Тэмму и до конца VIII в. в Японию было отправлено 39 посольств (672, 673, 675, 676, 678, 679, 680, 681, 683, 684, 685, 687, 689, 690, 692, 693, 695, 697, 700, 703, 705, 709, 714, 719, 721, 723, 726, 732, 734, 738, 742, 743, 752, 760, 763, 764, 769, 774, 779 гг.).
Непосредственно после того, как Силла объединила под своей эгидой Корейский полуостров, ее отношения с Японией складывались благоприятно. При этом Япония рассматривала Силла в качестве вассального государства. Поскольку, согласно тогдашней дипломатической логике, движение послов должно было осуществляться главным образом в сторону центра, количество японских посольств в Силла за указанный срок составило всего 23 (675, 676, 681, 684, 687, 692, 696, 700, 703, 704, 706, 712, 718, 719, 722, 724, 732, 736, 740, 742, 752, 753, 779 гг.). Если в начале обмена посольствами Объединенная Силла, заинтересованная в поддержке Ямато в своем противостоянии с Китаем, присылала посольства ко двору Тэмму почти каждый год, то после возникновения у ее северных границ царства Бохай силланские правители сочли за благо замириться с Танской империей, и их недовольство гегемонистскими претензиями Ямато стало возрастать. В правление Дзито: силланские посольства приезжают уже приблизительно один раз в два года, а при Момму — один раз в три года. В связи с известием о приеме японским двором бохайских послов в 727 г. Силла не отправляла свои миссии до 732 г.
Во время миссии 732 г. силланский посол просил о сокращении количества посольств в Японию, но Япония потребовала регулярного принесения дани один раз в три года. Вероятно, требуемое согласие Силла не было получено, и Япония стала готовиться к войне. Однако следующее силланское посольство все-таки прибыло в Японию ровно через три года — в 735 г. Но силланский посол, будучи спрошен о целях своего визита, неожиданно ответил, что его цель заключена в объявлении о переименовании своей страны, что было равносильно заявлению о суверенитете. И тогда отношения оказались окончательно подорваны: японский двор не признал переименования и отправил посла обратно. Японское посольство в Силла, отправленное в следующем году, было также в свою очередь выслано. В связи с этим в высших придворных кругах Японии высказывалось даже мнение о необходимости направлении в Силла карательного корпуса.
Посольство Силла 752 г. возглавлялось принцем и было чрезвычайно представительным (более 700 человек). В послании правителя говорилось, что нынешний ван Силла глубоко сожалеет о действиях и словах прежнего. Однако исторические обиды на Силла были столь глубоки, что, воспользовавшись внутренними беспорядками в Китае в конце 50-х годов VIII в. (мятеж Ань Лушаня), подорвавшими баланс сил на Дальнем Востоке, Япония (прежде всего в лице всемогущего Фудзивара-но Накамаро) вновь построила план покорения Силла (предполагалось отправить экспедиционный корпус на 394 кораблях в составе 47 000 пехотинцев и 17 360 матросов), но отстранение от власти Накамаро помешало его осуществлению. Однако после признания Силла Китаем контакты между Японией и Силла стали постепенно сходить на нет и прекратились после 779 г.
