Следует, однако, также иметь в виду огромные отличия, которые реально существовали внутри этого административного деления. Мы имеем в виду не только отличия в стиле жизни, происходившие вследствие природно-хозяйственных особенностей того или иного региона, но и отличия, носившие статусный характер и имевшие прямые следствия для населения. Иными словами, место проживания было непосредственно связано с правами и обязанностями его обитателей.
Всю территорию Японии можно схематически представить себе в виде ряда концентрических окружностей. В центре ее находилась столица Нара с императорским дворцом. Непосредственно к Нара прилежал «столичный район» Кинай, где сформировалась сердцевина раннеяпонской государственности. По своему статусу он резко контрастировал со всей остальной территорией Японии. В районе Кинай имела земельные наделы элита японского государства (родоплеменная аристократия, из которой рекрутировалось высшее чиновничество), в связи с чем и его жители имели значительные налоговые послабления (натуральный налог тё: был сокращен для них наполовину, а трудовая повинность отменена совсем). Только те аристократические роды, которые проживали в Кинай, были внесены в генеалогические списки «Синсэн сёдзироку», что фактически гарантировало им право на занятие высших чиновничьих должностей.
Следующую градацию представляли собой территории и провинции, находившиеся за пределами Кинай. Они назывались «внешними провинциями» (Кигэ). Они-то и представляли собой основной объект эксплуатации со стороны государства, будучи основными поставщиками налогов и людей для несения трудовой повинности. Положение провинциальных чиновников также значительно отличалось от положения чиновников в столице и Кинай, поскольку они имели право на ношение только тех рангов, которые принадлежали к «внешним». Кроме этого, на северо-востоке Хонсю были образованы две обширных провинции (Муцу и Дэва), населенные «варварами» — эмиси. Эти провинции именовались «дальними» и фактически не подлежали регулярному налогообложению. В силу своей «удаленности» от благодетельного правителя и нежелания попасть в сферу его цивилизующего влияния (эмиси часто поднимали восстания) эти территории рассматривались двором в качестве объекта непосредственного силового воздействия.
Земли и страны, которые лежали за морем и располагались к западу от Японского архипелага, также считались пространством, обладающим особыми свойствами (подробнее см. об этом главу «Япония и внешний мир»).
Время.
«Кодзики» и «Нихон сёки» подразделяют время на две основных части — «время богов» (камиё) и «время императоров» (тэнно:ё). «Время богов» (начиная от сотворения мира и до правления первого «императора» Дзимму) определяется не количественным, но только качественным образом. Его особенности проявляются только через последовательность креативных действий божеств. Можно сказать, какое из действий было раньше, а какое — позже, но «хронометраж» этих действий не становится предметом рассмотрения. При этом до тех пор, пока на острова архипелага не спустились божества с Равнины Высокого Неба, эта земля пребывала в неупорядоченности и хаосе.
Вместе с переходом повествования к историческому (квазиисторическому) времени все большее значение уделяется датировкам, осуществляемым в соответствии с 60-летним циклом. И хотя эти датировки приблизительно до середины V в. надлежит признать полностью фиктивными, следует отметить, что по отношению к «времени императоров» (времени людей) составители сводов уже осознавали необходимость измерения времени, поскольку наличие исчисляемого времени мыслилось как необходимый атрибут цивилизованного государства.
При этом в качестве «хозяина» единого для всей страны времени мог выступать только сам правитель, в связи с чем и все установления относительно его измерения имели источником двор и самого «императора». В связи с этим «покушение» на государево время, отказ следовать ему расценивались как злодеяние, направленное против самого правителя. Так, среди «ужасных» преступлений Сога-но Эмиси, одного из самых отрицательных персонажей официальной истории VII в., кроме прямого покушения на императорскую власть числится также нарушение заведенного распорядка во дворце. «Нихон сёки» сообщает, что он ослушался установления относительно того, что следует приходить во дворец в час зайца (около 6 часов утра), а уходить — после часа змеи (около 10 часов утра).
Сосредоточение в одном месте большого количества людей, обитавших в искусственной среде (дворцовом комплексе), означало для них умаление традиционной для земледельца ориентации во времени по восходу и заходу солнца, по времени начала весенней вегетации и сбора урожая (современное слово для указания года — тоси — в древности обозначало «урожай»). Координированные усилия этих людей (прежде всего чиновников) были невозможны без знания ими единого для всех времени. Поэтому сведения о времени обладают государственной значимостью. Из записей «Нихон сёки» известно, что в 660 г. принц Нака-но Оэ сделал клепсидру (водяные часы). Для сведения населения время (стражи) отбивалось звоном колокола, расположенного над часами. Реконструкция такого колокола, проведенная в недавнее время, показала, что его звук распространяется на 20 километров, т. е. он мог быть слышим в любой точке долины реки Асука, где располагался в VII в. императорский дворец.
Иллюстрация 41. Клепсидра и колокол в Асука.
После окончательного формирования централизованного государства в VIII в., согласно законодательным установлениям, 1-го числа 11-й луны Астрологический отдел представлял императору календарь (состоял из двух свитков — по одному на полугодие) на следующий год, который затем должен был быть доставлен во все центральные ведомства и в управления провинций. В соответствии с этим календарем, т. е. в соответствии с единым общегосударственным временем и должен был выстраиваться весь распорядок жизни в следующем году. Согласно «Энгисики», в X в. распределению подлежали 166 экземпляров календарей.
Иллюстрация 42. Фрагменты календаря за 803 и 804 гг. на «лаковой бумаге».
В реальности процесс обеспечения календарями провинций выглядел в VIII в. так. В столицу приезжали командированные от Управлений провинциями. Там они переписывали календарь-образец, составленный в Оммё:рё:, и возвращались обратно. В Управлении провинции его снова копировали для передачи в уезды и провинциальные буддийские храмы (кокубундзи). Поскольку время для копирования ввиду приближения нового года было крайне ограниченным, переписчики делали немало ошибок. Практически все сохранившиеся от того времени календари и их обнаруженные фрагменты содержат ошибки.
Работа Астрологического отдела основывалась на синкретическом учении Оммё:до: («Путь инь-ян»). Главными компонентами Оммё:до: являлись: идеи инь-ян, пяти элементов, восьми триграмм (гуа). В Китае это учение в законченном виде было впервые сформулировано в философии Дун Чжуншу (II в. до н. э.), который инкорпорировал его в конфуцианство. Универсальный дуализм инь-ян, циклическое взаимодействие пяти элементов, нумерология гуа стали в Китае универсальным языком описания (в том числе и исторического процесса). С его помощью истолковывались земные и небесные явления, осуществлялось гадание.
