После этого обмен посольствами между Ямато и Силла стал частым и регулярным, поскольку последняя была заинтересована в поддержке Ямато в своем противостоянии с Китаем (в период правления Тэмму посольства из Силла прибывали ежегодно). Однако с течением времени, в связи с изменением баланса сил на Дальнем Востоке (в частности с улучшением отношений Объединенной Силла с танским Китаем), отношения Ямато с Силла стали ухудшаться. Одной из причин этого стало недовольство силланских правителей политикой Ямато, рассматривавшей Силла в качестве вассального государства.
Тем не менее, дипломатические контакты с Силла (до прекращения отношений в 779 г.) были более частыми, чем с Китаем (подробнее см. главу «Япония и внешний мир»).
Утеря Ямато своих позиций на Корейском полуострове сыграла значительную роль в выборе того направления, по которому предстояло развиваться японской государственности и культуре. Как это часто бывает, жестокое поражение продиктовало осознание необходимости в проведении всесторонних реформ, образцом для которых однозначно становится самое мощное государство региона — танский Китай. При осуществлении реформ большую роль играли также знания и опыт выходцев из Пэкче и Когурё, массовый исход которых в Японию наблюдается после установления гегемонии Силла.
Институциональная история.
В период Асука одним из выражений процесса развития государственности явился рост чиновничьего аппарата и его постоянные реорганизации. Если раньше знать получала титулы либо в зависимости от степени родства с императорским домом (или же приближенности к нему), либо от должностных функций, то в 603 г., согласно данным «Нихон сёки», в целях упорядочения аппарата управления была введена «система 12 рангов».
Высшими рангами были «большая и малая добродетель» (дайтоку, сётоку). Остальные 10 рангов именовались по пяти конфуцианским добродетелям: большая и малая доброта (дайдзин, сёдзин); большой и малый ритуал (дайрай, сёрай); большая и малая вера (дайсин, сёсин); большая и малая справедливость (дайги, сёги); большая и малая мудрость (дайти, сёти). При разработке данной системы рангов был учтен опыт ранжирования чиновничества как в Китае, так и в корейских государствах (в первую очередь, Пэкче и Когурё).
Однако, несмотря на введение чиновничьих рангов, наследственные титулы кабанэ не ликвидировались, а продолжали существовать в качестве параллельной системы социальной стратификации. Таким образом, в Японии начиная с VII в. существовали две взаимозависящие друг от друга иерархические системы. При этом кабанэ указывали на положение удзи в целом и в результате превратились в часть родового имени, тогда как ранги предоставлялись индивидуально (в этом можно увидеть попытку противопоставить индивидуальное начало китайской бюрократической системы началу коллективному, которое до сих пор доминировало в Ямато).
Основные функциональные различия между кабанэ и рангами проявлялись в следующем.
1) Кабанэ указывали на тип происхождения рода (потомки разных категорий синтоистских божеств и иммигрантов). Титул кабанэ первоначально давался одному (старшему) в пределах той или иной родовой группы, субклана или клана, при этом он передавался строго по наследству. По всей видимости, глава клана, пожалованный таким титулом, являлся «ретранслятором» этого кабанэ на всех членов данного клана. Ранг же присваивался только индивидуально и не был наследственным, что давало правящему роду возможность выделить из общего массива рода способных и преданных людей. При пожаловании ранга титул кабанэ мог и не приниматься в расчет, а следовательно, происхождение могло и не влиять на высоту присваиваемого ранга.
2) Если употребление кабанэ отличалось широким охватом социума, то первая попытка «чиновничьего ранжирования» такой системностью не обладала. Ранги предоставлялись не всем сотрудникам государственного аппарата, но лишь отдельным лицам, которые выполняли особые поручения двора (это могло быть участие в дипломатических миссиях, военных акциях на Корейском полуострове или сооружение статуи Будды), а создание охватывающей весь аппарат управления ранговой системы относится только ко второй половине VII в. Пока же одной из основных целей введения первой ранговой системы была демонстрация «цивилизованности» двора Ямато с точки зрения китайской политической науки о государстве.
В дальнейшем ранговая система подвергалась неоднократным пересмотрам в сторону расширения сферы ее применения и большей детализации указываемого ею социального статуса. В течение второй половины VII в. было проведено еще четыре реформы чиновничьих рангов (в 647 г. было введено 13 степеней, в 649 г. — 19, в 664 г. — 26, в 685 г. — 48), пока в 701 г. не была установлена классическая (по примеру китайской) система ранжирования из 30 степеней, объединенных в 9 ранговых категорий. В отличие от первых чиновничьих рангов 603 г., ранги, введенные впоследствии, можно считать категориями исключительно внутригосударственной градации, т. е. рангами в полном смысле этого слова. И если при Суйко члены рода Сога, будучи реальными властителями, придворных рангов не носили, то теперь всем министрам и даже принцам присуждаются ранги (последовательное введение систем ранжирования и соотношение между ними представлены в Приложении 4).
Создание чиновничьего аппарата управления сопровождалось и формированием новой государственной идеологии, в своих общих принципах основанной на китайской философии управления. Одним из первых свидетельств непосредственного обращения к иноземным образцам в этой сфере служит инкорпорированное в текст «Нихон сёки» «Уложение (или же „Наставление“) из семнадцати статей» (больше известное в отечественной литературе как «Конституция 17 статей») — сочинение, приписываемое кисти принца Сё:току-тайси и датируемое хроникой 604 г.
«Престолонаследник Сё:току был сыном государя Татибана-но Тоёхи [Ё:мэй], что правил Поднебесной из дворца Икэбэ-но Намицуки, что в Иварэ. У престолонаследника было три имени. Во-первых, его называли Умаядо-но Тоётомими. Во-вторых, его называли Сё:току. В-третьих, его называли Камицумия. Умаядо — Двери Конюшни — его называли потому, что он родился возле конюшни. Тоётомими — Чуткое Ухо — его называли потому, что от рождения он был мудр и мог разом выслушивать прошения десятерых и решать их дела, не пропуская ни слова. Его называли Сё:току — Священная Добродетель — потому, что поведением он был как монах, написал толкование к трем сутрам, распространял Закон Будды и творил добро, установил ранги для тех, кто того заслуживал. Его называли принцем Камицумия — Верхний Дворец — поскольку его покои находились выше государева дворца.
Когда престолонаследник проживал во дворце Окамото, что в Икаруга, он отправился по делам из своего дворца. На дороге возле деревни Катаока он увидел лежащего нищего. Принц вышел из паланкина, заговорил с ним и расспросил, снял свою накидку, накрыл ею больного и продолжал путь. Когда путешествие было закончено, уже на обратном пути принц не увидел нищего — только накидка висела на ветке дерева. Принц взял ее и надел. Один из министров сказал ему: „Неужели ты так беден, чтобы носить грязную одежду, которую надевал нищий?“ Принц рек так: „Ты ничего не понимаешь“.
