Причинами поощрения правящим родом буддизма и пренебрежения конфуцианством были обстоятельства не только политические, но и идеологические. Краеугольный камень политической доктрины конфуцианства — это «встроенная» в него возможность смены правящей династии («мандат Неба») ввиду утраты ею запаса добродетельности и моральных основ. Как уже говорилось, в конечном итоге в Японии эта доктрина не получила широкого распространения, но в рассматриваемый нами период наличествуют явные свидетельств того, что идея «мандата Неба» еще не была окончательно отвергнута. Так, в упоминавшейся докладной записке Хироцугу содержится указание на то, что ее автор при оценке деятельности императора исходит именно из нее, т. е. фигура императора выступает как объект этической оценки. В связи с естественным для императорского рода нежеланием допустить укоренения представлений, связанных с «мандатом Неба», смещаются и приоритеты в строительстве государственной идеологии в сторону буддизма.
Таким образом, хотя принципы организации японской государственной машины выглядели в это время вполне по-китайски (ранжирование чиновничества, организация аппарата управления, административное деление страны и многое другое), но философские основы, на которых возводилось это здание, противоречили коренным интересам правящего рода. Поиск оптимальной модели управления выглядит как процесс «проб и ошибок». Так, при Сё:му происходит решительный поворот в сторону буддизма (по всей стране строится множество храмов, в том числе и самый грандиозный из них — То:дайдзи), но в дальнейшем (см. ниже) пришлось отказаться и от ведущей роли буддизма в формировании официальной идеологии в пользу синтоизма.
Государственная поддержка буддизма при Татибана-но Мороэ.
Для характеристики политики режима Сё:му-Татибана (Татибана-но Мороэ был правым министром в отсутствие левого с 738 по 743 г. и получил пост левого министра в 744 г.) весьма знаковой является запись хроники, в которой сообщается о том, что монах Гё:ги вместе со своими учениками стал принимать активное участие в осуществлении строительств То:дайдзи (подробно см. главу «Город Нара и его обитатели»). Таким образом, с изменением состава ключевых действующих лиц в высшей политической элите отношение к этому проповеднику резко изменилось.
Вторая половина правления Сё:му была одним из пиков государственной (императорской) поддержки буддизма (подробно см. главу «Формирование государственной идеологии»). И совершенно не случайно, что эта поддержка пришлась на то время, когда позиции Фудзивара при дворе оказались серьезно ослаблены.
Фудзивара-но Накамаро.
После того, как Сё:му в 749 г. в связи с болезнью отрекся от престола в пользу своей дочери Ко:кэн, в политической истории Японии наступает новый период. Позиции Фудзивара снова усиливаются — поначалу не столько за счет увеличения представительства в высших институтах власти (из двенадцати санги только четверо носили фамилию Фудзивара, Фудзивара-но Тоёнари в 749 г. был назначен правым министром), сколько за счет создания параллельного и очень влиятельного центра власти, который не был предусмотрен законодательными сводами. Он носил название Сиби тю:дай, где Сиби (кит. Цзывэй) означает «место на небосводе, где пребывает Небесный Император», а тю:дай (чжунтай) — министр. Это учреждение имело институциональные прецеденты в истории танского Китая и царства Бохай, с которым в то время Япония поддерживала достаточно тесные отношения. Сиби тю:дай был образован на месте ведомства по управлению женского дворца супруги Сё:му — Ко:мё: (напомним, что она происходила из рода Фудзивара). Главой и инициатором создания Сиби тю:дай стал Фудзивара-но Накамаро, который получил к этому времени должность тю:нагон — среднего государственного советника. И именно фигура Накамаро на несколько ближайших лет будет определять динамику политических процессов при дворе.
В приводимом «Сёку нихонги» жизнеописании Накамаро не вызывает сомнений акцент, сделанный на китайской образованности и способностях Накамаро. Хроника утверждает, что он «от рождения отличался умом, был умел в письме. Математике он учился у дайнагон Абэ-но Сукунамаро и весьма преуспел в этом искусстве». Далее перечисляются этапы чиновничьей карьеры Накамаро, в том числе и его служба в отделе столичной школы чиновников в качестве мелкого служащего. При этом жизнеописание ничего не сообщает нам о буддийских пристрастиях Накамаро.
Математика в тогдашнем понимании предполагала занятия такими «прикладными» дисциплинами, как астрология (астрономия) и обучение искусству землемера, что делало возможным использование выпускников, в частности, на строительных работах, которые в то время очень широко проводило японское государство (строительство административных зданий, буддийских храмов, дорог, оросительных сооружений).
Чрезвычайно показательно, что, несмотря на постепенное восстановление позиций представителей Фудзивара в чиновничьем аппарате, их имена не появляются на страницах хроники в связи со строительством То:дайдзи и назначениями в созданное Бюро по делам То:дайдзи (То:дайдзи-но цукаса), которое превратилось в крупнейшее государственное подразделение того времени. Так, набиравший силу Накамаро был одной из ключевых фигур при строительстве временной столицы в Куни (740–745), однако в строительстве То:дайдзи и его административном управлении ведущая роль принадлежала совсем другим родам (первым главой Бюро по делам То:дайдзи был назначен Саэки-но Имаэмиси, 719–790). Ни сам Накамаро, ни другие представители Фудзивара не играли существенной роли и при проведенной в 752 г. с грандиозным размахом церемонии освящения статуи будды Вайрочана (яп. Бирусяна) в То:дайдзи. Однако подспудная борьба за увеличение своего представительства в руководстве делами буддийской церкви закончилась тем, что уже в 756 г. туда были назначены преданные Накамаро монахи. Немалую роль здесь сыграло то, что Накамаро удалось установить дружеские отношения с приглашенным в Японию китайским монахом Гандзин (688–763, прибыл вместе с возвращавшимся из Китая посольством в 754 г.), который стал влиятельной фигурой при дворе. Логика исторических событий была такова, что Накамаро пришлось вести политическую борьбу не «за» или «против» увеличения влияния буддизма, но за контроль над делами буддийской общины в стране. Таким образом, политическая борьба в это время в значительной степени начинает фокусироваться на буддизме и на крупнейшем проекте времени — То:дайдзи.
755 год принес новое обострение политической обстановки. Приближенный левого министра Татибана-но Мороэ донес, что его хозяин в пьяном виде якобы поносил императрицу Ко:кэн. Делу не было дано хода, но после этого Мороэ пришлось уйти в «добровольную» отставку, что еще более ослабило позиции правого министра Фудзивара-но Тоёнари в его противостоянии с Накамаро, который, вместе с возглавляемым им ведомством Сиби тю:дай, по своей влиятельности затмил Палату большого государственного совета — Дадзё:кан. Вслед за смертью 74-летнего Мороэ последовало раскрытие направленного непосредственно против Накамаро и его ставленника принца Оои заговора 757 г., возглавляемого Татибана-но Нарамаро (721–757, сын Мороэ и дочери Фудзивара-но Фухито) и его ближайшими сподвижниками: принцами Асукабэ и Кибуми (сыновья принца Нагая), Оотомо-но Комаро, Тадзихи-но Коусикаи. Им инкриминировался сговор: они якобы собирались окружить усадьбу Накамаро, убить его, заставить отречься от престола наследного принца Оои, затем ворваться во дворец Ко:мё: (вдова Сё:му), похитить почтовые колокольцы (выдавались только государевым курьерам для беспрепятственного проезда по стране) и императорскую печать. Следующим шагом должно было стать отречение Ко:кэн и выбор следующего императора из числа четырех принцев: Асукабэ, Кибуми, Сиояки, Фунадо. Сведения о заговоре дошли до Накамаро, его участники были схвачены (кто-то из них, как, например, Комаро, умер под пытками во время допросов, кто-то — сослан).
