После смерти Сё:току, ссылки До:кё: и воцарения Ко:нин (770 г.) в политической и идеологической жизни двора и страны начинается стремительное возвращение к конфуцианским ценностям. И теперь, в отличие от 768 г., вновь обнаруженная белая черепаха служит поводом для переименования эры правления в Хо:ки («Драгоценная черепаха»). Символично, что в записи от этого же дня приводится список высших чиновников, пожалованных новыми рангами, среди которых непропорционально большую долю составляют Фудзивара (10 из 27). Главным же царедворцем становится Фудзивара-но Ёсицугу (717–777), занявший должность внутреннего министра (найдайдзин; не входит в одобренный законодательством VIII в. перечень официальных должностей). При этом следует иметь в виду, что возмущение, вызванное Сё:току-До:кё:, было столь велико, что церемония восхождения на престол Ко:нин и переименование девиза были осуществлены в год смерти Сё:току, а не в следующем, как это было положено по конфуцианскому этикету (т. е. фактически не соблюдался траур по покойной государыне).
До:кё: было предъявлено немало обвинений, в частности ему вменили в вину (точно так же, как и в случае с Нарамаро) то, что он чрезмерно увлекался строительством буддийских храмов, что вызвало увеличение трудовой повинности и истощение государственных ресурсов.
Период доминирования До:кё: оказался, пожалуй, последним в истории древней Японии, когда буддизм как таковой претендовал на ведущее место в комплексе государственной идеологии. Лишь в XIII–XVI вв. сёгунатами был взят на вооружение дзэн-буддизм. Влияние буддизма на жизнь государства и общества до этого времени было очень значительным, но, на наш взгляд, его потенции реализовывались главным образом в деле социализации личности. Однако и конфуцианство, несмотря на то что Фудзивара (в лице представителей «северного дома») практически безраздельно контролировали правящий род и положение при дворе вплоть до XII столетия, в чистом виде также не смогло стать единственным основанием легитимности существующей системы власти — местная синтоистская традиция с ее упором на миф и систему сакральных генеалогий с течением времени все более институализировалась, образуя каркас государственной идеологии, который, в зависимости от времени и обстоятельств, мог быть покрываем различными «материалами» без катастрофических последствий для самой конструкции (определенную, хотя и не решающую, роль здесь играло то обстоятельство, что род Накатоми, от которого отпочковались Фудзивара, был родом наследственных синтоистских жрецов). Полемика по идеологическим вопросам происходила между приверженцами буддизма и конфуцианства (например, в трактате «Сангосики» — «О сути трех учений», 797 г., знаменитый буддийский монах Ку:кай доказывает преимущество буддизма над конфуцианством и даосизмом), но она никогда не ставила под вопрос ценности синтоизма. Кроме того, необходимо помнить о достаточно жесткой привязанности в общественном сознании конфуцианства и фамилии Фудзивара (ориентированность Фудзивара на китайскую образованность конфуцианского типа находит свое выражение в создании ими своей собственной родовой школы после фактического распада государственной системы подготовки чиновников). Так что с уходом с политической арены этого рода образовался определенный идеологический вакуум, который был заполнен огосударствленным буддизмом дзэн. Повторная актуализация конфуцианства как основы государственной идеологии наблюдается лишь в XVII в., при сёгунате Токугава.
Фудзивара и посольства в Китай.
После удаления с политической арены До:кё: вновь активизируются связи с Китаем, что можно считать важным признаком идеологической ориентированности режима. Здесь следует отметить, что посольства в танский Китай назначались в VIII в. почти исключительно в периоды доминирования Фудзивара. И наоборот — как только их влияние ослабевало и усиливались пробуддийски настроенные силы, посольства не посылались, что подтверждается данными нижеприводимой таблицы.
Как видно из таблицы, посольства в Китай не посылались (и не назначались) ни при принце Нагая (правый министр с 721 по 724 г., левый министр с 724 по 729 г.), ни при До:кё: — противниках Фудзивара. Исключение составляет лишь Татибана-но Мороэ (правый министр с 738 по 743 г. при вакантной должности левого министра; левый министр с 743 по 756 г.). Однако отправленное при нем посольство возглавлялось Фудзивара-но Киёкава.
Правление Ко:нин.
На следующий день после смерти Сё:току (она стала последней японской императрицей древности), последовавшей в 8-й луне 770 г., левый министр Фудзивара-но Нагатэ (714–771, представитель «северного дома» Фудзивара) вместе с Фудзивара-но Момокава (732–779, «кадровый дом») и Фудзивара-но Ёсицугу (716–777, «кадровый дом») решили поставить наследным принцем Сиракабэ (считается, что они подделали завещание Сё:току, в котором якобы говорилось о ее желании видеть следующим императором Сиракабэ). Он взошел на престол в 10-й луне (император Ко:нин). В то время ему исполнилось уже 62 года. Выбор, павший на Ко:нин, означал серьезные изменения в династической истории: все предыдущие правители были потомками Тэмму, в то время как с воцарением Ко:нин престол стали занимать потомки Тэнти. Смена династической линии была, по всей вероятности, в значительной степени обусловлена тем, что во время правления последних императоров — потомков Тэмму — страна находилась в состоянии политической нестабильности, а также тем, что Фудзивара безусловно не устраивало чрезмерное буддийское рвение многих государей — потомков Тэмму и Дзито:. Следует также помнить, что фамилия Фудзивара была дарована роду именно при Тэнти, которого, судя по всему, Фудзивара считали своим благодетелем.
Ко:нин немедленно сослал До:кё:. После его удаления количество записей буддийского толка в «Сёку нихонги» сокращается. Постепенно изменяется и их тональность. В соответствии с первоначальным духом законодательных сводов на первый план вновь выходят рестриктивные меры, направленные на ограничение буддийского влияния под предлогом «неправильного» поведения монахов. К наиболее значимым актам по лишению буддийской церкви самостоятельного значения относятся мероприятия по усилению государственного контроля над посвящением в монахи (вместо печати До:кё: на документах должна была ставиться печать Министерства управления — Дзибусё:); предотвращение самовольного, не санкционированного государством ухода в монахи; возвращение монахов из столицы в те провинциальные храмы, к которым они были приписаны; запрет на незаконное называние себя именами умерших монахов (что затрудняло учет монахов); осуждение неправедного поведения монахов (действия, противоречащие Учению Будды и государственным законам), приведшего к тому, что несколько храмов были разрушены ударами молнии; ограничение одним правлением срока владения храмами землей; запрещение использовать при возведении храмов камня, взятого из разрушенных при строительстве захоронений; запрет на частное строительство храмов; запрет храмам заниматься ростовщическими операциями; высылка монахов в периферийные храмы за нарушение законодательства и распоряжений правительства; ликвидация Бюро по делам То:дайдзи и т. д. В то же самое время «Сёку нихонги» возносит хвалу «простым» людям, отличившимся в части верности конфуцианскому сыновнему долгу, а жизнеописание Фудзивара-но Хаманари (724–790, автор первого в Японии поэтологического трактата «Какё: хё:сики», посвященного китайскому стихосложению) специально отмечает его китайскую образованность (в гадании, астрологии, календарном деле). Ликвидируется и существовавшая неопределенность положения в государственной иерархии в отношении высших должностных лиц буддийской церкви, которая создавала возможности для различных политических спекуляций. Самый высокий пост — патриарха — приравнивался отныне к младшей степени 4-го ранга, т. е. он был на ступень ниже «обычного» министра. Все это приводило к тому, что государственный аппарат стал прочно контролировать буддийские институты, лишив их самостоятельного значения.
