Разрешение продажи земельных участков в частную собственность, а также закон 743 г. о вечной частной собственности на вновь освоенные земли для того, кто эти земли освоил, способствовали развитию частнособственнического землевладения. Правда, в VIII в. это видно не так отчетливо, и процесс превращения пахотных земель в частную собственность государство пыталось приостановить (указы 765, 772, 784, 797 и 801 гг.), но уже факт столь часто провозглашаемых указов позволяет усомниться в их реальной действенности. Частно-феодальное землевладение получало все более широкое распространение и в середине периода Хэйан окончательно вытеснило государственное землевладение.
Одним из ранних примеров формирования частнособственнического землевладения в нарской Японии может служить история возникновения вотчины (сё:эн) Кувабара. В 755 г. управитель провинции Этидзэн Оотомо-но Сукунэ Маро продал храму То:дайдзи 100 тё: земли, расположенной на территории крупного поселения Хориэ уезда Сакаи провинции Этидзэн, за 180 000 мон. Из 100 тё: земли 9 тё: были освоены прежним хозяином, а к 757 г. храму То:дайдзи удалось поднять еще 32 тё: земли, так что общее количество освоенных земель составило 41 тё: (остальные невозделанные земли были проданы).
Разумеется, землю покупал не только То:дайдзи, но и другие храмы и частные лица (особенно распространенной подобная практика стала в конце VIII в.), но храм То:дайдзи (по крайней мере до конца VIII в.) оставался крупнейшим покупателем земли — за 767 г. источники зафиксировали шесть случаев покупки То:дайдзи земель только в одной провинции Этидзэн.
Данные о стоимости земли в различных районах довольно запутанны (в частности, в тех сообщениях, согласно которым были куплены не только земельные участки, но и постройки, невозможно посчитать примерную стоимость земли, ибо неизвестно, какова была цена на постройки). Тем не менее, некоторые сообщения о продаже земельных участков дают определенные возможности для подсчетов (правда, необходимо учитывать, что на протяжении VIII в. было осуществлено четыре денежных эмиссии и реальная покупательная способность 1 мон колебалась).
Фудзии Кадзуцугу, используя сообщения о продаже земельных участков в провинциях Ига, О:ми и Этидзэн, попытался вычислить среднюю стоимость 1 тё: земли. Согласно его расчетам, в провинции Этидзэн 1 тё: земли стоил приблизительно 1800 мон, в Ига — 7000, а в О:ми — 10 000 мон. Наши выкладки показывают, что стоимость 1 тё: земли в провинции Ямато составляла приблизительно 25 000 мон, а стоимость усадьбы площадью в 1 тё:, расположенной в левой половине столицы, равнялась 60 000 мон. Получается, что чем ближе к столице, тем земля стоила дороже.
Правительство практиковало выплату денежного довольствия работникам, которые были заняты на строительстве объектов государственного значения — буддийских храмов, административных зданий, дорог и т. д. Так, чернорабочие (ко:фу), участвующие в постройке храма Исиямадзи в 762 г., получали в день до 15 мон. При строительстве То:дайдзи самую высокую плату получали ваятели — 60 мон. Литейщики и медники зарабатывали по 50 мон, мастера золотой росписи, живописцы и каллиграфы — 30–40 мон, черепичники, плотники и землекопы — 10–15 мон, чернорабочие — 10–15 мон и женщины — 5–8 мон.
Допускались денежные выплаты процентов по ссуде (суйко). Деньги (наравне с рисом) могли использоваться и для покупки рабов. При этом необходимо отметить, что раб стоил примерно столько же, сколько стоили 600 кг риса.
Несмотря на определенное распространение товарно-денежных отношений в период Нара, следует отметить, что оно было достаточно ограниченным. Деньги имели реальную покупательную способность прежде всего в самой столице и близлежащих провинциях. Наши данные показывают, что японское государство того времени было заинтересовано прежде всего в «вертикальной» циркуляции денег: оно осуществляет выплаты чиновникам (или работникам), а потом получает их обратно для той же самой цели (отсюда — система покупки рантов). Иными словами, идея, что деньги могут служить медиатором между независимыми производителями (агентами рынка) была в это время ему еще чужда. Это, разумеется, не случайно, ибо само государство являлось основным заказчиком работ и услуг, за которые оно же и должно было расплачиваться. Что касается крестьянских хозяйств, то, в силу существования надельной системы, они не имели возможности для продажи земли, а существовавшие обменные процессы принимали по преимуществу форму натурального обмена.
Формирование трудозатратных и ресурсосберегающих методов хозяйствования.
Бедность архипелага минеральными ресурсами, ограниченность пригодной для хозяйственного освоения территории, сравнительно небольшое пространство, реально контролировавшееся японским двором, привели к тому, что уже к концу периода Нара просматривается тенденция к использованию интенсивных методов хозяйствования. Эта тенденция проявляется в обращении к ресурсосберегающим и трудозатратным технологиям. Это касается как агротехники, так и ремесла.
Остановимся прежде всего на земледелии, так как именно земля является основным ресурсом сельскохозяйственного общества. Как уже отмечалось, власти поощряли прежде всего заливное рисосеяние — именно оно в условиях дефицита пахотной земли способно принести наибольшую эффективность, т. е. обеспечить пропитанием максимально возможную численность населения — другой основной ресурс древнего государства. Поэтому тотальный контроль над землепользованием был стратегическим направлением деятельности государства.
В отличие от последующих эпох, в начале периода Нара определенное развитие получило скотоводство (разведение коров и лошадей), привнесенное на архипелаг переселенцами — его истоки восходят к периоду яёй. Таким образом, ко времени формирования «государства рицурё» скотоводство имело уже тысячелетнюю историю на территории Японии. Однако если разведение лошадей получило действительно сколько-то широкое распространение (прежде всего вследствие военных нужд), то выращивание коров, требующее обширных пастбищ, явно не стало массовым явлением. В святи с этим местное население не обладало необходимыми навыками.
Сравнительно широкое распространение разведения коров в эпоху Нара было непосредственно связано с новой волной переселенцев. Массовая миграция с Корейского полуострова, связанная с крушением Пэкче и Когурё во второй половине VII в., обеспечила Ямато дополнительными квалифицированными кадрами не только непосредственно для разведения коров, но и для производства молочных продуктов (коров разводили не столько «на мясо», сколько «на молоко»). Изданный в правление Момму в 700 г. указ о производстве сыра был адресован, прежде всего, этим переселенцам и их потомкам. Особенно скотоводство было развито в провинции Кавати, где проживало значительное число потомков выходцев с Корейского полуострова.
Поскольку молочные продукты входили в диету буддийских монахов, монастыри также занимались разведением коров. Запись «Сёку нихонги» от 767 г. свидетельствует, что некий Ооси-но Атаэ Икамаро пожертвовал храму Сайдайдзи 60 коров, за что ему и была пожалована младшая степень внешнего 5-го ранга.
