Учитывая сказанное, можно заключить, что переписчики сутр принадлежали к той категории персонала государственных учреждений, которая была наиболее оторвана от сельскохозяйственного производства (за исключением, разумеется, высшего чиновничьего слоя).
Помимо натурального довольствия, предоставляемого переписчикам, они получали и денежное жалованье. В условиях оторванности от дома оно было необходимым условием их существования. Об этом свидетельствуют сохранившиеся долговые расписки, в которых гарантией возврата долга выступает их будущее жалованье. В качестве заимодавцев могли выступать как частные лица, так и государственные учреждения. В случае необходимости взять в долг обращались также и к буддийским храмам.
Жилищные условия.
Земля была главным ресурсом, с помощью распределения которого древнее государство осуществляло контроль над населением. Земля для возведения жилых построек в Нара выделялась в зависимости от ранга и занимаемой должности. До самого недавнего времени о размерах участков в Нара мы могли судить лишь приблизительно по косвенным данным — раскопки в Фудзивара и недолговечной резиденции двора в Нанива (744 г.). Так, усадьба Фудзивара-но Фухито занимала в Фудзивара площадь в 4 тё:, обладателям 4-го ранга полагался участок в 2 тё:, 5-го — 1 тё:, 6-го — от 1/4 до 1 тё:. В Нанива участки были меньше: 1 тё: (от 3-го ранга и выше), 1/2 тё: и меньше для 4-5-го рангов, для 6-го и ниже — до 1/4 тё:. Простые же горожане получали участок в 1/16 или 1/32 тё: (т. е. приблизительно 870 или 435 кв. м. соответственно).
Раскопки последних лет позволили получить некоторые конкретные данные и по Нара. Так, теперь известно, что усадьба принца Нагая, находившаяся (как и усадьбы других аристократов) в непосредственной близости от дворца, занимала площадь в 6 гектаров. Там размещалось множество строений, предназначенных не только для жилья, но и для выделки кожи, производства луков, переписки сутр и т. д. Обнаружены там и инструменты для работ с металлом. В усадьбах многих аристократов были устроены сады с прудами.
В «Манъё:сю:» приводятся несколько стихотворений, посвященных ландшафтным садам в усадьбах. Вот одно из них, сочиненное Оотомо-но Якамоти во время пира в доме Накатоми-но Киёмаро:77
«Белые волны бьются
О берег твоего пруда…
Так же и с тобой:
Сколько ни смотрю,
Не могу наглядеться».
Что касается «людей попроще», то территория их отдаленного от резиденции императора жилья занимала площадь приблизительно в 500 кв. м., где проживало от десяти и более человек. На таких участках обычно находилось два или три строения с соломенной (или покрытой дранкой) крышей и земляным полом. Правительство призывало горожан покрывать свои крыши черепицей, красить столбы киноварью, а стены — белить, однако эти указания не имели видимых результатов. Даже в усадьбе принца Нагая подавляющее большинство строений черепицей крыто не было. Про жилища переписчиков сутр (а также других категорий мобилизованного для несения трудовой повинности населения) практически ничего не известно. Исходя из более поздних данных предполагается, что они проживали в «общежитиях» барачного типа.
Иллюстрация 36. Месторасположение жилищ в Нара.
Цифрами обозначены усадьбы следующих лиц: 1. Фудзивара-но Фухито (2-й старший ранг); 2. Фудзивара-но Маро (3-й старший ранг); 3. Исоноками-но Якацугу (3-й старший ранг); 4. Ки-но Масунага (3-й младший ранг); 5. Принц Хироками (нижняя степень 5-го младшего ранга); 6. Принц Нагая (2-й старший ранг); 7. Принц Итихара (верхняя степень 5-го старшего ранга); 8. Фудзивара-но Накамаро (1-й старший ранг); 9. Оно Ясумаро (нижняя степень 4-го младшего ража); 10. Абэ-но Симамаро (верхняя степень 5-го младшего ранга); 11. Соёи Дзю:си (верхняя степень 5-го старшего ранга); 12. Накатоми-но Киёмаро (2-й старший ранг); 13.Оварида-но Ясумаро (нижняя степень 4-го младшего ранга); 14. Принц крови Ниитобэ (1-й класс).
Развлечения.
Мы не располагаем большим количеством сведений относительно того, каким образом жители Нара проводили свое свободное время. Это связано с характером тех письменных источников, которыми мы располагаем. Почти все они отражают реалии государственной (придворной) жизни. Государство же, как известно, склонно монополизировать время своих подданных, и потому свободное время подданных освещается в официальных документах лишь косвенно и в минимальной степени. Однако некоторые сведения относительно досуга и развлечений извлечь из них (вкупе с данными исторической археологии) все-таки удастся.
Чиновники, т. е. образованные люди той эпохи, много времени проводили за занятиями, сопровождавшимися сочинением стихов. Свидетельством тому является первая японоязычная антология «Манъё:сю:».
В корпус «Манъё:сю:» входит-4516 сочинений, созданных по крайней мере за полтора столетия — с начала VII по середину VIII в. Более половины из них лишены авторской атрибуции. Остальные стихи принадлежат кисти около 530 авторов, большинство из которых представлены всего лишь одним или двумя стихотворениями. Среди авторов антологии императоры и члены правящего рода, чиновники, придворные дамы, пограничные стражи, монахи и монахини. Стихи записаны иероглифами, употреблявшимися фонетически (так называемая манъё:гана — знаки «Манъё:сю:»), что позволяло передать звуки живой речи. Главной поэтической формой «Манъё:сю:» является танка (31 слог), хотя встречаются сэдока (38 слогов) и нагаута — «длинные песни» (длина песни не ограничена).
Больше всего в антологии стихов членов древнего рода Оотомо. Стихов представителей другого, наиболее влиятельного рода — Фудзивара — намного меньше. Зато в китаеязычной антологии «Кайфу:со:» (751 г.) стихи Фудзивара доминируют. Это говорит о том, что составление «Манъё:сю:» явилось в значительной степени актом политическим: это был ответ «ревнителей старого» на вызов, брошенный им поборниками китайской образованности (о роли Фудзивара в деле распространения китайской образованности см. главу «Политическая история»).
Название «Манъё:сю:» расшифровывается двояко: «Собрание в десять тысяч листьев» и «Собрание десяти тысяч поколений». Первое толкование подчеркивает, что в антологию входит очень много стихов, второе акцентирует столь значимую для японской культуры идею преемственности между поколениями. Не исключено, что многовариантность прочтения названия входила в замысел составителей.
Поэзия «Манъё:сю:» имеет переходный характер — от фольклорного к авторскому творчеству. В связи с этим и формы ее бытования также удерживают связь с прошлым временем. Огромное число стихотворений антологии представляют собой своеобразную поэтическую перекличку (диалог) — они были сложены во время какого-то коллективного действа. Это могло быть совместное любование цветением сливы или осенним пейзажем, это могло быть и повеление императора или другою высокопоставленного лица, это мог быть пир, это мог быть поэтический диалог между влюбленными. Стихотворение сочинялось мгновенно и тут же оглашалось. Недаром поэта в древности называли ёмибито — «человек оглашающий». Только после оглашения стихотворение записывалось и начинало существовать как письменный текст (точно такой же была процедура создания «Кодзики» — см. главу «Письменные источники по истории и культуре Нара»).
