— Но если «угроза» — лидер клана… — догадался я.
— Тогда всякий соклановец, обнаруживший метку, сам становится «угрозой»! — не выдержал Бомбовоз. — Другие варианты не имеют смысла!
— Да ладно! И вы тоже стали?
— Не совсем так, — прохрипел Эд, отпил из фляжки с холодным чаем и разъяснил: — Мы теперь «субугрозы». А это меняет весь расклад! Во-первых, мы не можем тебя убить. Во-вторых, если тебя ликвидируют, мы не заработаем ничего, кроме штрафов за то, что не уберегли. В-третьих, если мы кому-то тебя сдадим — корпорация это узнает, и нам влепят пермабан со всеми вытекающими, вплоть до понижения категории или лишения гражданства. Теперь ты понимаешь, как сильно мы повязаны? Помочь тебе достигнуть максимального потенциала — наша задача. Потому что нас наградят, только если ты достигнешь максимума. Думаю, это реально сделать уже в песочнице, ведь вряд ли у тебя потенциал выше P? Вообще, это был наибольший когда-либо полученный в песочницах. Какой у тебя в настоящий момент класс «угрозы»?
— Прежде чем я тебе что-то отвечу... Эдвард Родригез, ты как-то можешь подтвердить свои слова? О «субугрозах» и прочем...
— Легко. Загляни в закрытый пользовательский раздел игровой энциклопедии. Тот самый, куда ты как «угроза» мог бы и сам давно заглянуть. А ты не поинтересовался, иначе бы не спрашивал, — усмехнулся Краулер.
— Нет, как-то не догадался... — краска залило лицо. — А что...
— Ну да. Твой статус — такая же часть игрового процесса. А раз так, она должна быть описана разработчиками, но доступна только тем, кого это затрагивает напрямую. Не упрекай себя, я был таким же. Мог сэкономить клану уйму денег, если бы узнал все оттуда, а не из платных источников тогда, когда утратил статус.
Игровая энциклопедия в разделе «Субугрозы» полностью подтверждала слова Родригеза. Бывшие «дементоры» сейчас заинтересованы в моей безопасности больше, чем я сам! Потому что я получу награды, пусть и другого размера, при любом развитии потенциала. А они — только при максимальной прокачке моего статуса. Бинго! Мои губы растянулись в улыбке.
— Текущий статус моей «угрозы»… — сказал я, записывая на видео выражения их лиц. Сохраню для истории и буду пересматривать, когда будет грустно. — Q.
— Ого! — раздались восхищенные восклицания ребят. — Круто! Значит, до максимума осталось совсем немного! Поделим награды, прокачаем тебе нового чара и разорвем «Аксиому».
— Минутку... — самой здравомыслящей оказалась Тисса. — Алекс, а какой у тебя потенциал?
— Потенциал? A.
Все замерли, на их лицах проявилось нетерпение и возбуждение.
— А что? Ну, договаривай!
— А! А у меня потенциал!
— Да мы поняли, что у тебя потенциал! Класс какой? А, а! Заладил... — Бомбовоз беззвучно шевелил губами и хлопал глазами.
— Угроза с потенциалом класса А... — прошептал Краулер. — Твою мать!
Огласивший округу сумасшедший торжествующий рёв спугнул с деревьев ворон.
Глава 16. Меж двух огней
Между заброшенной деревянной хижиной, где мы сидели, и лесом не было просвета, листва молодых деревцев и редких кустов можжевельника спутывалась с ядовитым плющом, цеплявшимся за хижину. Мне показалось, что там, снаружи, что-то появилось.
Тем временем ликование бывших «дементоров» сменилось унынием — никто не представлял, возможно ли вообще раскачать статус «угрозы» до такого высокого уровня, — а потом снова безграничной радостью, уже от того, что с таким имбой, как я, у них появились объективно реальные шансы утереть нос «Аксиоме».
Я почувствовал, как по щеке, щекоча, присасывается и ползет что-то невидимое, но явственно осязаемое. Что-то липкое и скользкое. Я резко хлопнул себя по тому месту, но рука не нашла ничего чужеродного.
Ребята умолкли и обеспокоенно завертели головами. Ощущение, что мы не одни, появилось не только у меня. Воцарившуюся мертвую тишь прерывал лишь едва слышный неестественный звук снаружи хижины — на самом рубеже слышимости что-то слабо шелестело, будто флаги на ветру.
А потом донесся отчетливый запах падали. Сладковато-резкий, тошнотворный.
Краулер коснулся указательным пальцем губ, призывая хранить молчание, и кивнул Бомбовозу. Тот потянулся за спину. Меч, медленно выползая из матово-антрацитовых, покрытых эльфийской серебряной вязью ножен, блеснул над его головой.
— Медленно встаем, чтобы не сагрить. Бом, заберешь его, как выйдем. Инфект, сбивай касты. Тис, ты на... Короче, все, как обычно, — быстро прошептал Краулер. — Скиф, будь рядом с Инфектом, если будешь драться в мили, или рядом со мной, если стрелять.
— Свой лук я вчера потерял, — я покачал головой. — Утес ганкнул. Так что буду драться кулаками. Вот только с кем?
Ребята удивленно повернули головы, удивляясь, как «угроза» A-класса могла проиграть какому-то спустившемуся до десятого уровня ганкеру, но ничего не сказали по этому поводу.
— Лич-отшельник зареспаунился, видимо, откатился, — объяснил Краулер. — Уровень шестнадцатый — семнадцатый, не выше — еще не успел отожраться. Но бьет больно, вешает смертельные доты и сумасшедшие дебафы, так что фактически снизит нас на несколько уровней каждого. Адов быть не должно, поэтому сразу вливаемся в босса. Все, выходим.
Мы замерли у хижины, изучая противника. Я мог бы завалить его сам, причем не особо напрягаясь, но следовало отрабатывать командное взаимодействие, беря во внимание будущие бои на Арене.
Локальный рарник хоть и имел в названии слово «лич», совсем не походил на лича Дарго, исполняемого покойным Клейтоном. Отшельник витал в воздухе, его нижние конечности, больше похожие на призрачные щупальца осьминога, плавно парили в метре над землей. Присмотревшись, я увидал серое лицо твари, сузившиеся желтые глаза с вертикальными зрачками, узкие щели вместо носа. Уши у лича отсутствовали, как и рот.
Лич-отшельник, 18 уровень
Магическое существо
Локальный босс
Тварь оказалась стремительной: атаковала сразу, стоило Бомбовозу сделать к ней шаг. Ее щупальца одновременно вытянулись в струну, напряглись, задрожали и выстрелили чернильными струями какой-то мерзости. Залп стал сверхточным — все наши характеристики обрушились на тридцать процентов, а танка вообще перехватило в процессе чарджа и так замедлило, что его сверхскоростное передвижение к рарнику снизило скорость до пешего шага.
Лич распахнул пасть — оказалось, рот у него все-таки есть, безгубая расщелина — и невнятно заговорил. Из прогнившего отверстия потекло заклинание, он развел руки, и вся поверхность в радиусе двадцати метров задымилась коричневыми клубами. Мы стали задыхаться и закашлялись, земля пошла пузырями. Скорость передвижения снизилась еще больше — ноги вязли, и лич, до которого оставалось метров семь — восемь, не собирался останавливаться. Об этом говорила замершая полоска произносимого заклинания.
