Нехотя и сквозь зубы ребята согласились больше об этом не вспоминать. На том и порешили.
Тем временем Рита отвлеклась, глядя в интерфейс.
— Тим интересуется, куда я пропала, — озабоченно сказала она. — Если мы закончили, я, пожалуй, пойду.
— Тебя никто не держит, — заметила Тисса.
— И передай брату большой привет от меня лично, — сказал Краулер.
— Хорошего фарма и быстрой прокачки, Алекс! — сказала Рита, будто не замечая их слов. — Шептались, что ты забился с Большим По, кто будет выше в клановой Арене песочниц, и, если так, удачи тебе и твоим друзьям!
— Спасибо, Рита...
Она не дала договорить — обняла меня и прошептала в ухо:
— Не хочешь слетать на рок-фестиваль в Гластонберри на следующие выходные? В реале, настоящий. Тим летит со своей девушкой, и Кряпота хочет, чтобы ты к нам присоединился.
— Кряпота? А ты?
— И я хочу, — легко согласилась она.
Подумав, я решил отказаться. Это будет легкомысленно.
— Спасибо, но вряд ли. Нам надо готовиться к Арене, и дорог каждый день.
— Жаль, — ее голос чуть дрогнул, она расстроилась. — Ладно, я все-таки буду надеяться. Если что, позвони. Номер моего комма у тебя в почте.
Чмокнув меня в щеку, она нехотя отпустила мою руку и вышла из номера.
— Это что-то новенькое, Шеппард, — холодно заметила Тисса. — Ты не говорил, что у тебя есть девушка.
— Она мне не девушка. Мы просто друзья.
— А кто такая Кряпота? — поинтересовался Краулер, у которого оказался превосходный слух.
— Эд, не разжигай, — взмолился я.
Он, глядя на закипающую Шефер, расхохотался.
— Ай да Алекс, ай да ловелас!
— Не смешно, Эдвард! — гаркнула девушка. — К черту, давайте уже займемся делом! Второй час в Дисе, а я еще никого не убила!
— Да, этот ненужный разговор занял слишком много времени, Скиф, — поднимаясь, сообщил Краулер. — Парни уже все закупили и идут сюда.
— Тогда пусть поднимаются, — ответил я.
— Зачем?
— Как зачем? Великий и ужасный Бегемот — это вам не какой-то задрипанный лучезарный бог.
Таинство посвящения в адепты Спящих — это...
Договорить мне не дали. Эд понимающе закивал, рухнул ниц, вскинув руки, а Тисса мстительно врезала ему пинком под ребро:
— Это тебе за то, что смеялся надо мной, бездушное животное!
Глава 20. Начало похода
Я же уже упоминал, что в присутствии симпатичных мне девушек начинаю нещадно, прямо-таки люто, тупить? Вот и сейчас, то ли после предложения Риты, то ли из-за совершенно непонятной реакции Шефер, я замер, плохо понимая, что творится.
— Думаешь, это смешно? — Тисса не угомонилась, и еще раз приложила Краулера, но тот только продолжал посмеиваться. — Эдвард Родригез!
— Все, все, я сдаюсь!
Эд поднялся, силясь сохранить серьезное выражение лица, но ему не удалось — он прыснул и снова залился смехом.
— Да что за фигня происходит? — не сдержался я.
— Скиф, ты когда-нибудь видел, как жрецы Нергала молятся? — сквозь смех поинтересовался он.
Теперь уже застыла Тисса. Она недоверчиво посмотрела на Эда и успокоилась.
— То есть, ты решил, что это из-за твоего тупого передразнивания? — осведомилась она.
Ответить Краулер не успел. В дверь условно постучали, я отомкнул замок, и в комнату ворвались Инфект и Бомбовоз. Оба были чем-то возбуждены.
— Народ! — обратился к нам Ханг. — А чего мы так легко сдались-то? Скиф, ты же при Арбитре спорил с Большим По? Он же не должен ставить нам палки в колеса!
— Ну да! Точно! — вскричал я, ругая себя последними словами, что не сообразил сам. — Сейчас...
Ребята столпились вокруг, а я выдал стандартную формулировку призыва ИскИна, разрешающего споры. Вообще, вызывать Арбитра по любому предлогу было чревато рухнувшей репутацией. В Дисе судьи выделялись в отдельную фракцию Небесный арбитраж, и поговаривали, что плохая репутация с ними может повлиять на решение вопросов, а так как никто не знал, как улучшить их отношение, по пустякам звать представителей фракции не рисковали.
Метрика пространства в середине комнаты на миг искривилась, и из образовавшегося пролома выпала небольшая, с яблоко величиной, сфера. Издающее слабый мерный гул Око, потрескивая синим пламенем, обратилось ко мне:
— Изложите суть обращения, игрок Скиф.
Я изложил, а Тисса, вклиниваясь со своими замечаниями, добавила красок. Око на мгновение замерло, постигая известные ему подробности, и огласило вердикт:
— Задание выдано в рамках игрового процесса, — невозмутимо сообщило оно. — Исполнители определены избранным советником, игроком Полинуклеотидом, исходя из собственных предпочтений, что не противоречит правилам.
— Но квест невозможно выполнить в срок! — Тисса старалась не орать, но все равно получился возмущенный крик. — Потому что игроки из «Аксиомы», также получившие задание, не собираются его выполнять!
Око обернулось к девушке, сделало просчет сказанного и разродилось решением. Переливающийся звон хрусталя отразился затихающим эхом от стен:
— И это тоже в рамках игрового процесса. Провал задания приведет к штрафным санкциям со стороны городского совета. Вопрос считается разрешенным.
Око исчезло, оставляя нас в гнетущей тишине. Случившееся было насколько несправедливым, настолько же почти неисправимым — для роста репутации нам оставался только крайне нудный и долгий фарм врагов города и выполнение малозначимых квестов в других локациях, косвенно повышающих отношение к нам Тристада. В преддверии Арены это стало бы бессмысленной тратой времени, к тому же пока Большой По советник, нам всегда могут выдать еще один сгенерированный невыполнимый квест.
А потом я принял ребят в адепты Спящих. Порядок вступления они разыграли на «камень-ножницы-бумага», потому что первый из них получал случайных плюсов к характеристикам больше, чем остальные. Видимо, в качестве компенсации за утерю статуса жрицы Нергала, первой стала Тисса.
Много времени это не заняло, пару минут от силы. Но Краулер и Тисса сразу включили своих внутренних аналитиков и некоторое время глубокомысленно хмыкали, изучая открывшуюся по божествам информацию:
— Так, откуда столько верующих в Спящих уже, Алекс? — обеспокоенно спросила Тисса. — Без нас — тринадцать адептов! Я стала четырнадцатой…
— Что ты видишь? — спросил я.
— Только общее количество адептов. Это, конечно, круто — у Нергала такого не было. Но откуда они взялись?
— Не переживай, пока, кроме нас, в Спящих верят только неписи.
