Последние фразы она, как обычно, когда сталкивалась с несправедливостью, прокричала во весь голос. Причем в полной тишине — ребята из «Аксиомы» с интересом прислушивались к их разговору, находя в этом хоть что-то, что разбавит скучное дежурство.
— Что, Утес, твоя толстая подружка качает права? — озабоченно поинтересовался Атиякари. — Она типа тоже ганкер?
Его друзья, среди которых было несколько девчонок, с готовностью заржали.
— Не бери в голову, — шепнул Еве Тобиас. — Я разберусь с этим. Сам.
Оставив ее, он приблизился к задире и громко спросил:
— Знаешь, Санджи, я бы насчет этого поспорил. Еве очень далеко до твоей подружки — Большого По. Мы же все понимаем, что значит «По»? Она у него реально огромная! И ты ей прислуживаешь...
Атиякари изменился в лице. Его соклановцы синхронно и удивленно присвистнули, готовясь к неожиданному представлению.
— Не нарывайся, сектант, — с угрозой сказал головорез. — Мало в КОС-листе просидел? Так мы можем добавить!
— Слушай, я не хочу проблем, — признался Тобиас. — Ты оскорбил мою девушку, я ответил. Ты извинишься, я извинюсь, мы уйдем.
Ева порывалась добавить что-нибудь от себя, но разум возобладал над чувствами — Тобиас прав, им и так хорошо. К черту инст. Извинений будет достаточно.
— Я? Извинюсь? Может, мне еще поклониться? На колени встать? В чем я не прав? Она жирная? Жирная. Телка? Ну да, не парень же. Она качала права? Еще как. Так что катись отсюда, дебила кусок... — Атиякари сплюнул под ноги Утеса и исчез в инвизе.
А через секунду проявился за его спиной и от души врезал Тобиасу под зад.
Издевательский гогот аксиомовцев стал отправной точкой — Ева поняла, что включился режим боя.
Громче всех, причем не над Тобиасом, а над ней, показывая пальцем, смеялась Малышка — высокая блондинистая деваха с острыми скулами. Она не прекратила хохотать, даже когда рядом с ней пронесся меч Тобиаса и снес ее соседу голову с плеч.
Ева вытащила ружье и оскалилась. Направила ствол в лицо блондинки...
Разрывной выстрел! Очередь!
Голова взорвалась, разбрасывая кровь и сгустки мозга, а тело, чуть постояв, рухнуло наземь. Тобиас двумя ударами располосовал Атиякари и врезался щитом в ближайшего противника. Ева начала упоенно расстреливать остолбеневших охранников подземелья...
Она что-то весело кричала и даже не дрогнула, когда к ней понесся огромный варвар. Того перехватил Утес, и Ева с огромным удовольствием накормила гада свинцом.
Через пять минут аксиомовцы были мертвы. Тобиас деловито облутал всех, порадовался выпавшему эпику, а потом крепко-крепко обнял Еву и поцеловал.
«Наверное, это и есть счастье». — подумала она.
Отстранившись. Тобиас нахмурился.
— Будут проблемы. — сказал он. — Но семь бед — один ответ.
— Мы их преодолеем, любимый. — ответила Ева. — Вместе.
— Тогда пойдем, поиграем.
Они вошли в «Улье сарантаподов».
Глава 26. Кулинарный турнир
Гластонберри оставил отличные воспоминания. Мы бесились на концерте, вкусно ели, много пили и к рассвету, когда на балконе моего номера в мини-отеле остались только мы с Ритой, я уже не хотел ничего, кроме как лечь и отдохнуть. С непривычки болели ноги и спина — позволил Карине сесть мне на шею, чтобы лучше видеть сцену. Голова — так та вообще просто раскалывалась.
Вчера после полуночи, когда мы втроем уютно, укутавшись в пледы, устроились в креслах на балконе, девчонки устроили турнир на выносливость: кто кого пересидит. Соревновались они между собой, надеясь, что кто-то не выдержит первым и уйдет, оставив меня с победительницей. Победила Рита, но это была Пиррова победа — пока я провожал Карину до ее номера, Перевес уснула на моей кровати. Пришлось мне устроиться спать в кресле.
Если и задумывалась между нами какая-нибудь романтика, то ее не случилось. И хорошо. Потому что за спиной Тиссы это... Мне бы это не по душе, а девчонки обиделись бы, отвергни я кого-то из них. А так все решилось естественным образом.
Поспать толком не удалось. С утра под окнами и в отеле начали шуметь люди, со сцены доносился саунд-чек музыкантов, а за стенкой кто-то активно занимался. Чем именно, не скажу, но догадываюсь.
Первой поднялась Рита. Стараясь не шуметь, она покинула номер и ушла к себе.
Оказавшись впервые за сутки в одиночестве, привел себя в относительный порядок и начал собираться домой. Надо было наверстать обязательное по договору со «Сноустормом» время в Дисе, проведать ребят и поучаствовать в кулинарном турнире. Ни на какую победу я не надеялся, но подводить Арно не хотелось. Ну и самому интересно, конечно, побывать за пределами песочницы.
Как бы Рите с Кариной ни хотелось, чтобы я остался с ними до вечера, к обеду я улетел. Домой добирался на автопилоте и всю дорогу проспал.
Созвонился с Тиссой. Ее голос звучал почти обычно и уж точно намного бодрее, чем вчера. Ее не лихорадило, температура спала до нормы, и чувствовала подруга себя явно лучше.
— Они так ничего и не нашли, — сказала она. — Сказали, понаблюдают до утра, и если все будет в порядке, выпишут. Я тебе позвоню сразу же, как это случится. Как потусил на фестивале?
— Весело. Но лишнего себе не позволял, так что можешь быть спокойна.
— Алекс! Вот еще! — возмутилась Тисса, но голос звучал довольно. Так что я не удивился, когда она прибавила: — Ладно, поверю на слово. Какие планы?
Я рассказал ей о кулинарном турнире, и Тисса заявила, что мне непременно надо вступить в гильдию и закупить особые рецепты, доступные только ее членам. Мы еще немножко поговорили о пустяках и попрощались.
Поужинав с родителями, поведал им, как все прошло в Гластонберри, и неохотно полез в капсулу. Слишком устал, но надо было нагонять не добранное за вчерашний день время.
Стоило оказаться посреди величавых Безымянных гор, недалеко от Олтонских каменоломен, вялость смыло. На меня дохнуло студёным бодрым воздухом с вершин, обдало ароматом горных трав и хвои, и я пробудился, перестав ощущать и усталость и сонливость.
Сильно вдохнув, потянулся и развел руки — захотелось охватить всю эту неимоверную красоту, и даже тени сомнения в неподдельности окружающего не возникло.
Приближалось время турнира, до которого оставалось меньше десяти минут. Я открыл письмо-приглашение, усмехнулся, снова почуяв дух жареного мяса, и активировал клеймо-портал.
Мир мигнул.
***
— А вот и Скиф! — услышал я. — Эй, Боб, передай шефу, что последний участник прибыл!
Ко мне приблизился кряжистый бородатый дядька. Он твёрдо пожал мне руку, и только почувствовав, как утопает в его лопатообразной ладони моя, осознал — дворф! Я видал в Тристаде его соплеменников, но никогда с ними не общался — город человеческий, и прочие расы Содружества там обычно проездом.
