— Ты хочешь, чтобы меня сожрали звери, прежде чем я уеду из Алжира? Это страна двуногих и четвероногих людоедов.
— Кубба! — прервал их Хасси.
— Хороший кубик для игры в кости, — пошутил тосканец. Однако здание представляло из себя куб только в нижней своей части.
Куббы — здания большей частью некрупные — состоят из четырех стен, всегда белых, и купола из сухой глины, очень неплотного, так что дожди размывают его через несколько лет, и он требует постоянной починки.
Подобные живописные мечети разбросаны в большом количестве в Нижнем Алжире, Триполитании, Тунисе и Марокко. Они служат гробницами марабутов
[24]
и посвящены святым, признаваемым исламом.
Несколько пальм дают куббе свою тень, и почти всегда по соседству находится ключ прекрасной, свежей воды, из которого верблюды утоляют свою жажду.
В куббе живет один человек — человек «святой жизни» — большей частью помешанный, так как помешанные считаются у магометан отмеченными милостью Аллаха. Этот человек обрабатывает клочок земли, живет милостыней и в случае необходимости питается травами.
Однако не во всех куббах живут сумасшедшие. В некоторых, особенно находящихся на краю пустыни, обитают приверженцы обширного тайного общества — секты сенусси, устраивающей в куббах склады оружия для своих будущих восстаний.
В куббах есть искусно скрытые подземелья, чтобы французы не могли доискаться до этих маленьких арсеналов. Когда вспыхивает восстание, которое всегда поддерживают сенусси, ненавидящие христиан, то ружья, пистолеты, ятаганы, кинжалы из этих хранилищ раздаются восставшим.
Увидав, как мы сказали, куббу на возвышении, Хасси пустил своего махари шагом по начавшемуся подъему. Достигнув вершины небольшого холма, он два раза выстрелил в воздух.
Через минуту в узкой щели, служившей окном, показалась полоска света и раздался голос:
— Что вам надо в такой час? Если хотите напоить верблюдов, идите к ключу, он в пятидесяти шагах от двух пальм.
— Это я, Хасси аль-Биак. Отопри! — ответил мавр.
В куббе послышался шорох, затем дверь отворилась и в ней показался бородатый мужчина, скорее похожий на воина, чем на духовное магометанское лицо. На нем был широкий кафтан из темной шерстяной материи; в руке он держал двуствольное ружье.
— Привет тебе, друг, — сказал он, узнав Хасси.
Подойдя на несколько шагов, он подозрительно взглянул на легионеров и спросил:
— Франджи?
— Они мои друзья; тебе нечего бояться их.
— Здесь гробница святого, а они христиане!
— Теперь нельзя раздумывать. Аллах и Магомет простят тебе. Нас преследуют спаги из бледа, и мы просим у тебя приюта. Дай мне доказательство твоей давнишней дружбы.
— Хоть десять. Входи, Хасси. Войдите и вы.
Мавру, Афзе и легионерам пришлось нагнуться, чтобы пройти в низкую дверцу, ведущую в гробницу святого, неведомого даже магометанскому календарю.
XIII. В куббе Мулей-Хари
Внутренность куббы представляла собой квадратное помещение с совершенно белыми стенами, украшенными надписями из Корана, сделанными красной краской.
На полу кое-где лежали старые ковры; вся меблировка состояла из кипы циновок, по-видимому служивших марабуту постелью, двух глиняных кувшинов с водой и трех аккуратно закрытых корзин, по всей вероятности скрывавших чрезвычайно опасных змей, которых аиссаны умеют искусно ловить
— Я получил твое послание, — сказал марабут, обращаясь к Хасси аль-Биаку, — но не ждал твоего приезда так скоро.
— Спаги гонятся за мужем Афзы, — ответил мавр. — Я не мог ни на минуту откладывать своего бегства.
— Я слышал, что Звезда Атласа вышла за франджи, только не настоящего франджи.
— Отлично, это избавит меня от объяснений. Я уже сказал тебе, что за нами гонятся по пятам и нам необходимо достигнуть больших лесов Атласа. Для этого мы нуждаемся в твоей рекомендации к сенусси. Если ты не дашь ее нам, его убьют франджи, и моя Афза будет безутешна.
— Я дам тебе рекомендацию, — сказал марабут. — Спаги далеко?
— Нет, ближе, чем ты думаешь Есть у тебя место, где можно скрыться?
— Есть такое, что спаги не найдут, да есть и еще кое-что, чтобы заставить их убраться отсюда. Мы похитрее франджи. Кто из твоих спутников будет посильнее других?
— Я, — ответил граф, отлично знавший арабский язык. Марабут поднял ковер, лежавший посередине куббы. Под ним оказалось кольцо. Он продел в кольцо железную палку и с помощью мадьяра поднял камень площадью около квадратного метра.
— Здесь погребен Сиди Амар, святой человек, — сказал он, показывая на небольшую каменную лестницу, спускавшуюся в подвал.
— И мы должны спуститься в эту могилу? — спросил тосканец, тоже понимавший арабский язык.
— Спаги не посмеют нарушить покой святого человека: закон это запрещает, — сказал марабут. — Спрячьтесь здесь или отдавайтесь в их руки — выбирайте.
— А мы не задохнемся там, когда камень будет опущен? — спросил мадьяр.
— Наши убежища построены людьми, подумавшими обо всем. Воздух проходит в подземелье по глиняным трубам, скрытым под землей.
— А махари? — спросил Хасси аль-Биак.
— Разве я не могу держать верблюдов? Кто мне может запретить это? Снимите с них седла, запасы — все, что может выдать ваш внезапный приезд, и предоставьте мне все остальное. Не теряйте времени. Мне кажется, я слышу вдали лошадиный топот.
Ару, Энрике и мавр поспешили развьючить верблюдов и побросать все вещи в подвал.
Марабут между тем заправил два масляных ночника и передал их графу и Афзе.
Стоя на ступеньке, граф сказал:
— Еще одно слово. Если спаги увидят кольцо, они смогут поднять камень?
Марабут улыбнулся.
— Когда дверь затворится, кольца там уже не будет, и самые зоркие глаза ничего не обнаружат.
— А у Бассо и всего-то один глаз, — заметил тосканец.
— Вы готовы? — спросил марабут. — Спускайтесь.
— Идем составить компанию святому человеку, — сказал тосканец. — Надо надеяться, что он умер уже много лет тому назад и, стало быть, воздух не отравлен.
Они спустились один за другим по лестнице, освещая путь ночником, и оказались в обширном подземелье со стенами, увешанными всевозможным оружием.
В одном углу несколько бочонков были тщательно покрыты старыми коврами: вероятно, в них находились пули и порох.
