— Марк, погоди!
— Я соскучился по тебе, разве не чувствуешь?
— Хватит! — Ада вывернулась из его объятий и строго посмотрела на Марка: — Выкладывай свой план!
Дракон на мгновенье задумался, словно решал, стоит ли выкладывать карты на стол. Аду это задело: неужели Марк ей врёт, говоря, что план существует?! Или попросту не доверяет своей любимой?
Тем временем мужчина очнулся от забытьи и посмотрел лукавым взглядом:
— Нам помогут моя мать и Эмма.
— Каким это образом?
На Аду накатила усталость: он что, выдумывает “на ходу”? Или она знает не всё?
Марк приблизился, на этот раз осторожно и нежно взял её за плечи:
— Опять ты во мне сомневаешься, вила? А ещё говоришь что-то про истинную пару. Разве я дал повод усомниться? Не был правдив? Не выполнял обещаний?
Слова Марка звучали горькой полынью, упрёки заставляли опускать голову всё ниже. Дракон был прав, во всём и всегда. Как она собралась бороться за своё право любить: молча ждать, пока суженного женят на ведьме?
— Извини, — чуть слышно пролепетала девушка, чувствуя, как пылают щёки, но, всё ещё не смея посмотреть в ледяные глаза Дракона.
Марк молчал, Ада понимала: он обижен. “Гнев мужчины можно погасить, только отдав ему своё тело”, — некстати вспомнилась фраза из какой-то мелодрамы.
Но Дракон заговорил первым. Чужой, отстранённый голос будто докладывал о проделанной работе:
— Мама во всём мне потакает. И она терпеть не может, когда подчёркивают её происхождение. Лилиан, с моей подачи, теперь вызывает у неё отвращение. А возможность ввести в свой клан зеркальную, возвеличить с помощью тебя свой род — заманчивая перспектива. Для фейри поступать хитро — естественное поведение. Считай, скоро мой отец будет обдумывать возможность женитьбы младшего сына на необычной девушке с именем-перевёртышем.
— А Эмма?
— Она предана нашему дому. Разумеется, не просто так. Тагир недаром проводит часы в её кабинете.
— Неужели они?..
Ада была поражена, даже на мгновение забыв, что необходимо умаслить Марка и вернуть ему улыбку, растопить лёд в чёрных глазах, чтоб увидеть священный огонь Драконов, который теперь стал и её судьбой.
— А что ты так забеспокоилась?
Голос Марка стал вкрадчивым, однако за ним угадывались жёсткие нотки. Ада погладила Марка по щеке, но тот отстранился, словно не желал примирения.
Внезапно она поняла, что должна сделать. Образ пришёл из ниоткуда и явно не из эротических фантазий: подчинение всегда казалось девушке унизительным, попирающим достоинство и гордость. Но сцена, прокручивающаяся в голове, всё никак не желала отпустить.
Ада вздохнула и торопливыми движениями сняла с себя всю одежду. Обнажённой спине стало холодно, а в груди разгорался пожар. Девушка опустилась на колени, склонила голову так низко, что рыжие локоны закрыли лицо. На секунду ей померещился запах масляных ламп, кудри превратились в прямые чёрные пряди, грудь округлилась, а в душу заполз чужой склизкий страх: откажет? Или, что ещё хуже, согласится? Мысли были явно не её.
В комнате стало необычайно тихо. Видение отпустило, в глазах просветлело.
— Я вручаю себя тебе, отныне и на всю жизнь. Прошу принять меня без всяких обязательств с твоей стороны, — произнесла Ада чужие слова и сразу осознала: поступила правильно.
— Я принимаю, — ответил Марк, чуть дрогнувшим голосом. — Встань и исполни то, в чём поклялась.
Словно невидимая сила подняла Аду с колен и легонько подтолкнула к постели. Девушка легла на бок, боясь обернуться, словно оставила позади чужого и страшного мужчину, зверя, которому во имя долга обязана отдать всё самое ценное.
На этот раз Марк не был грубым, скорее нетерпеливым. Ада удивилась, вскрикнула и напряглась, но спустя мгновение, поняв, что он не остановится, попыталась приноровиться к движениям. Вначале было больно, но вскоре девушка даже начала получать удовольствие от своего униженного положения. Иногда ей казалось, что всё происходит где-то далеко и не с ней.
— Тебе нравится? — горячее дыхание обожгло ушную раковину.
— Да, Хозяин, — только и вымолвила Ада, тут же подивившись своему ответу. Но думать не хотелось, Ада жаждала раствориться в новых ощущениях и роли покорной рабыни.
Всё закончилось, как и началось, с грубости и несдержанности партнёра. Ада даже про себя не называла его по имени, словно тот, кто сейчас занимался с ней сексом, был кем-то иным, пока незнакомым, но не Марком Ладоном, сыном пятого Драка.
— Ада, прости меня! Тебе было больно? Не знаю, что на меня нашло, будто мной кто-то руководил. Наваждение какое-то. Говорят, так бывает, это огтголосок памяти. Я с ума схожу…
— Мы оба. У меня было так же. Словно ты — не ты. Мне даже понравилось, но в следующий раз предупреждай, пожалуйста.
— Иди ко мне! — улыбнулся Марк и притянул Аду к себе. Полежав так какое-то время, Дракон с улыбкой спросил: — Знаешь, что мне сейчас пришло в голову?
— Боюсь предположить.
— Я всё-таки лишил тебя невинности, верно?
Девушка обернулась и, привстав на локте, посмотрела на Дракона.
Глава двадцать седьмая. Исчезновение Далиды
Ада не находила себе места: Далида пропала. Она не появлялась на занятиях и не приходила ночевать уже пятый день.
Беспокойство отодвинуло на второй план собственные переживания. Девушка раньше не позволяла партнёрам нетрадиционные способы любви, но с Марком всё вышло само собой. Как будто не было ничего естественнее, чем позволять любимому наслаждаться всем твоим телом.
Ада планировала откровенно поговорить с Драконом, чтобы впредь их любовные игры происходили по обоюдному согласию и не заставляли её чувствовать себя игрушкой, но исчезновение Далиды отсрочило откровенности на неопределённое время.
Девушка поспрашивала на факультете, в том числе и старшекурсниц, не видел ли кто её соседку, но все пожимали плечами.
Взяв в поддержку Селену и Рестрику, Ада отправилась к Жилке, но та загадочно улыбалась и посоветовала девушкам не беспокоиться. Мол, скоро объявится. Ада не отступала, и Соль начала раздражаться, выпроваживая непрошенных гостей. В конце концов, она почти силой выставила их из кабинета, чуть не хлопнув дверью перед носом.
Посмотрев в глаза Аде, Жидка заметила с еле сдерживаемой злостью:
— Лучше бы своей судьбой озаботилась. Вила Лонс поступила разумно, и за это её ждёт награда. Илиодор всегда будет райским местом для благоразумных Пришлых.
— Соль не соврала, — заметила Рестрика, когда троица в гнетущем молчании спустилась на свой этаж. Подруги, не сговариваясь, дошли до комнаты Ады и Далиды.
