— Счастья? Проспать год?
— Ммм. Простите, полтора.
— Но безопасным считается год, я читала труды Грань, следила за результатами её исследований. Она утверждает, что безопасным считается период в анабиозе не больше года. Или для вас ведущий сомнолог не авторитет?
— Не надо кипятиться! Официально так. Но уверяю, она перестраховывается. Просто у профессора было недостаточно данных. Да и сами посудите, милая, лучше во сне умереть. Это и есть благодать, древние о таком мечтали, да я б и сейчас не отказался, — Стас продолжал улыбаться. Лика прислушалась к своему внутреннему цензору: доктор не врал. Он действительно так считал.
— Хотелось как бы пожить, — съязвила Лика.
— Так зачем же вы тогда напросились на "Гамаюн"?
— Я думала, что мы летим устанавливать контакт с представителями иного вида на другой планете. А не торжественно приносим себя в жертву, как эти ваши древние.
— Так одно другому не мешает, — продолжал доктор елейно улыбаться с прищуром. — Вы верите, милая, в Бога?
Лика замешкалась. Она была религиозна, в детстве даже страстно молилась Небесному Отцу. Мать ругалась, Олимпиада верила в науку. А Лике просто не хватало отца. Горько сознавать, что папа есть не у каждого.
— Я христианка.
— Прелестно. Я тоже верю в Бога, и мой тоже живёт на небе. И пока мы под его защитой, всё нормально. Только скоро мы оставим его ради другого. И лучи Солнца не смогут нас защищать. А чужому красному Богу нет дела до иноверцев.
— Вы считаете, что мы не долетим?
— Не знаю, — Стас подошёл к краю площадки и посмотрел сквозь Купол. — А если долетим, то нам не выжить на той планете. Нет никакой гарантии, что красный карлик не спалит нас, не сожжёт радиацией. Центурианцы адаптированы, и то пишут про радиацию. Вы же астробиолог! Скажите, если бы они прилетели к нам, выжили бы? Вы бы поручились за это?
— Я думаю, это было бы возможно. Даже вероятно.
— Но не факт, — усмехнулся Стас и посмотрел прямо на Лику. У него были голубые, почти бесцветные глаза. Доводы доктора казались Лике вполне убедительными, и от этого мурашки противно бегали по спине — Поэтому они не прилетят к нам. Это умно — сначала звать к себе. Там их территория.
— А они не боятся, что вдруг мы захотим её захватить?
Доктор рассмеялся, обнажив белые крупные зубы, как у лошади. Его смех стих в пустых коридорах уровня.
— Как? Откуда мы знаем, что у них нет оружия? Или что наши несчастные лазерные пушки в количестве пяти единиц и восемь бластеров на всех смогут противостоять целой планете? Вы, конечно, мастерски стреляете из бластера, не так ли?
Лика промолчала.
— Вот-вот. Я знаю, о чём говорю, милая.
Противная улыбка не сходила с его губ.
— Простите, мне пора возвращаться в комнату. Варя, наверное, меня потеряла, — пролепетала Лика в пол.
— До встречи, Анжелика. Приятно было с вами поговорить. Приходите сюда чаще, это успокаивает.
Лика кивнула и стремительно зашагала прочь, в свой тесный, понятный мир, где нет места жестоким Богам, людям или иным существам.
Глава 4. Исчезающее Солнце
Лика уже познакомилась со всеми членами экипажа, и как она не старалась притворяться даже перед самой собой, большинство ей не понравились. Скрытые насмешки девушка игнорировала. Она и сама понимала, что эта агрессия направлена не на неё - люди просто вымещают собственные страхи, боязнь неизвестности. Ведь с каждым днём они всё дальше от дома и ближе к черте невозврата.
Капитан разрешил им с Варей перемещаться по кораблю в обмен на мелкую помощь с их стороны. Лика заполняла отчёты о пробах воздуха в разных отсеках. Варе выпало вести электронный журнал проб пищи.
Звездолёт уже двигался по коридору, так называемой трубе, со скоростью, превышающей запланированную для подобных полётов. Не торопиться было нельзя - впереди космическое море, которое надо пересечь как можно скорее и с минимальными потерями. А там, за пределами, ждало ещё большее искривление пространства, чтобы обмануть время. Иначе, пока они вернутся, на Земле пройдут тысячи лет. Может, их планеты и вовсе не будет.
Лика радовалась, что летит навстречу разгадке и часто бродила по коридорам, напевая себе под нос. Она, вопреки всему верила, что им суждено не только долететь, но и вернуться. "Не всем", — нашёптывала интуиция, но "девушка, летящая к звёздам", Лика любила говорить так о себе, не слушала мрачные прогнозы.
Они отставали от графика, и капитан становился всё требовательнее, увеличилось количество совещаний, проверок оборудования, видеоконференций с Землёй, раз десять были перепроверены расчёты штурманом Анатолием Старковым. Всё это Лика знала со слов Вари, а та от своего мужа, которого видела всё реже.
Атмосфера на звездолёте стала напряжённой, Влад Каплынов, первый бортинженер, и без того отличающийся склочным характером, сделался до крайности язвительным. Больше всех его раздражала Лика: когда он встречал её в коридоре, смотрел наглым и презрительным взглядом, как на бесполезное глупое создание. Если ничего не говорил, то демонстративно хмыкал или фыркал.
Через пару дней, ожидалось важное событие, веха на звёздном пути: "Гамаюн" покинет пределы Солнечной системы. По этому поводу все, не задействованные на тот момент в управлении звездолётом лица, были милостиво приглашены на Смотровую площадку, чтобы сказать последнее "прощай" освоенному человечеством космосу.
А через десять дней Лике предстоит уснуть в этом мире и открыть глаза уже в другом. "Если проснётся", — добавляла она тут же.
После Смотрин, так окрестили это мероприятие неунывающие братья Старковы, запланировали торжественный ужин в столовой третьего уровня, которая одновременно служила и большим залом для совещаний. Здесь проходили сборы команды для видеосвязи с Землёй: получения напутствия Президента, проведения конференций с привлечением СМИ, и здесь же капитан в экстренных ситуациях отправлял сигнал на Землю. Ситуациях, когда помощь уже не потребуется или будет недоступна.
То есть на крайний фатальный момент, которого все боялись и уныло ожидали как неизбежности, вроде извержения вулкана, у подножия которого прилепили свои хижины туземцы. Сколь усердно не поклоняются они грозному Богу, а если бабахнет, пощады не будет.
Накануне События Лика зашла в лазарет: она была обязана ежедневно сдавать кучу всевозможных анализов - неизбежная рутина перед долгим сном. Сегодня была вахта Константина Суровина, доктора с добрыми глазами, у которого всегда находились улыбка и шутка для каждого.
Лика подолгу просиживала рядом с ним, помогая по мелочи. На самом деле она любила болтать с доктором обо всём, не связанном с полётом. О его коллекции миниатюрных фарфоровых котиков, держащих зонтики над восседающими на скамейках подругами. Костя рассказывал о них со смехом и умилением, будто они живые и когда на них не смотрят, ведут между собой вежливую и неторопливую беседу о погоде.
