Высокое окно с витражным стеклом в мелкую ячейку, тяжёлые, даже на вид, деревянные ставни, что сейчас были распахнуты. Большой сундук, окованный железными пластинами. Небольшой столик рядом с окном. На стене висело прямоугольное зеркало в серебряной оправе. Стул с витой спинкой. Дальше виднелась дверь, меньшая по размеру, чем входная. На полу — пушистый ковер с разноцветным узором. Непозволительная роскошь в этом месте, как и тяжёлые гобелены, потемневшие от времени. В комнате было сумрачно, день только зарождается.
За сосок дёрнули, и сладкая волна прокатилась по телу. Нежность затопила сердце. Младенец спал крепким сном. Губки приоткрылись, и я смогла освободить ноющую грудь.
Тихо выскользнула из-под одеяла. Тело обдало прохладой. Я передёрнула плечами от озноба, осмотрелась и увидела на деревянном кресле рядом с кроватью брошенный халат. Тяжёлая бархатная ткань укрыла мою замерзающую тушку полностью.
Девчушка даже не оглянулась. Она за это время успела поджечь лучину и подложить её под хворост, что аккуратной стопкой был уже сложен в жерле очага. Огненные языки сразу лизнули сухие ветки.
— Силва, открой окно, — попросила я, подходя к столу. Выдвинула ящик и нашла гребешки.
Поворошила серебряные шпильки, странной формы заколки с камнями, выдвинула шкатулку, но открывать её не спешила: пока не было настроения. Поэтому задвинула её в дальний угол.
Девушка не торопилась исполнять мою просьбу.
Я развернулась и долго смотрела ей в спину. Она уже положила несколько поленьев, по комнате пополз дым от сырого дерева, но его затянуло обратно в дымоход. Хорошая вентиляция.
— Подойди, пожалуйста.
Силва вздрогнула, но поднялась и подошла, остановившись в двух шагах.
— Ещё ближе, если тебе не трудно, — попросила я. — Посмотри на меня.
Взгляд больших голубых глаз был печальным и виноватым.
— Я сделала тебе больно в прошлом? — задала я участливо ещё один вопрос.
— Нет, — тихо прошелестела она.
— Наказывала тебя, обижала?
— Нет.
— Так в чём дело? Я понимаю, что остальным я чем-то не угодила, включая мужа. Правда, не пойму, чем. Но ты-то ведь моя служанка!? Почему ты игнорируешь мои просьбы? Я же могу и приказать. Но не хочу. Должен же быть хоть кто-то, кому я могу доверять? Кто станет мне другом? — я взяла её за руки. Небольшие ладошки с шершавой кожей и мелкими царапинами. — Я жду. Ведь ты хочешь мне что-то сказать, и я это чувствую.
Глазки девушки забегали, губы задрожали.
— Я не дам тебя в обиду. Ты же видишь, что я вернулась? И не собираюсь никуда больше уходить.
— Простите меня, госпожа, ради Бога. Умоляю вас! Я виновата. Я испугалась. Я сама, клянусь вам жизнью, ничего не делала, но промолчала, когда вас увозили. Я так переживала всё это время. Мне обещали, что выгонят из замка. Куда я пойду? У меня никого нет. А сейчас… а сегодня … Защитите, умоляю-ю-ю-ю-ю…
Горькие слёзы и тихий плач Силвы очень меня расстроили. Мне было и жаль её, и обидно, что своим молчанием она тоже меня предала. Но я не могла позволить сломать девчонке жизнь.
— Что сегодня? Говори яснее, — потребовала я.
— Сегодня меня отправят в деревню. Отдадут замуж за Кайдена, — всхлипнула служанка.
— Что плохого в замужестве? — удивилась я. — Ведь каждая девушка мечтает выйти замуж.
— Не за старика же! Он мне в дедушки годится и умом тронутый, — обиженно произнесла она.
— Понятно. И кто у нас такой смелый и обладающий властью, чтобы распоряжаться моей личной служанкой? — спросила я.
Девушка вскочила так быстро, что я даже глазом моргнуть не успела. Выглянув за дверь, Силва так же быстро вернулась.
— Леди Аннабель, — выдохнула она. — Она здесь негласная хозяйка и… — девушка замялась.
— Греет постель хозяина, так?
— Вы же сами знаете?
— Очень хорошо представляю, — мрачно выдала я.
— Вы не волнуйтесь. Хозяин стал очень мрачным после того, как вас увезли. И они не так ладят, как раньше.
— Что-то не жалко мне его. Тем более, что моё сочувствие ему не нужно, — повела я плечом.
— Леди Мелинда, он вас любит! Вот голову дам на отсечение, что это правда. Он сам понимает, что все это поклёп. Вас увезли раньше, чем он приехал. Он так кричал в тот день. Страшно было — жуть. Потом за ним приехали, и он с отрядом отправился на юг. Сами знаете, что он часто так уезжает. Приезжал домой только раз. И…
— Предавался блуду и разврату с милой Аннабель, забыв собственную жену, — продолжила я.
— В пылу страсти он называл ваше имя, — ляпнула девушка и испуганно прикрыла рот.
— И? Я слушаю, Силва, — строго сказала я. — Ты подслушивала или подсматривала?
— Я случайно. Честно-честно, — она закивала головой, как болванчик, подтверждая свои слова. — Я пряталась от Гертруды в западном крыле. Там пустые комнаты и мало кто туда ходит. Они появились внезапно, что я даже не успела убежать. Пришлось спрятаться в нише за гобеленом. Но в дырку всё было хорошо видно.
— И что ты видела?
— Простите, госпожа, но это так стыдно. Разве такое можно делать? Это плотские утехи… — смутилась девушка.
— Ну, да. Говорить можно многое, но делают так, как хочется, — хмыкнула я.
— Она такая бесстыжая. Взяла его орган в рот и сосала, как телёнок сосёт вымя. Меня чуть не стошнило.
— Ему понравилось? — спросила я с серьёзным лицом. А саму разрывало от смеха.
— Он стонал от боли и, схватив её за волосы, хотел её оттолкнуть, но та не сдавалась. Я побоялась им мешать. Ведь лэрд сам сильный, мог бы освободиться. Но, видимо, не хотел её ранить.
— Да уж. Прямо благородный рыцарь. Достоин восхищения, — с сарказмом выдавила я. — Ну и как? Как потом вела себя наша отчаянная минетчица?
— Кто? — опешила Силва, но догадалась, о ком речь. — Он навещает её, когда бывает дома.
— Понятно. А с чего это он за мной явился? Из-за ребёнка?
— Я всего не знаю, но, кажется, это из-за вашего покровителя.
— У меня такой есть? — удивилась я. А потом вспомнила о разговоре с Годвином.
«Понятно. Не так он и самостоятелен, как кажется. По крайней мере, в отношении Мелинды. Хоть какая-то хорошая новость. Узнать бы, кто этот всесильный покровитель»
— Госпожа!? — напомнила о себе служанка.
— Когда у вас завтрак подают? — спросила я.
— Все уже на ногах. Давно уже покушали. Я вам принесу сюда. Так я открою окно?
— Да, пожалуйста. Пока я умоюсь, проветрить надо.
— Там вода, наверное, остыла, — сокрушённо сказала девушка. — Внизу, в купальне, должна быть горячая вода, я сейчас принесу.
