– Скурвился? Это как? Он же вроде в Хохляндию с того объекта обратно свалил.
– Свалил. А потом вернулся. Меня попросил, чтобы я его проживать где-нибудь пристроил. У него там какие-то проблемы с паспортом были. Я его как друга у себя поселил. Поначалу все чики-чики было, а потом он в какую-то секту, что ли, попал. Бухать перестал, по ночам за компом торчал, сюда ходить отказался. Я с ним по-братски, по-мужски попытался поговорить, а он: «Не лезь не в свое дело!» В общем, слово за слово, разругались мы с ним, и он свалил куда-то. Где сейчас, понятия не имею.
– Хреново, – разочарованно вздохнул Крячко. – А я думал, ты мне помочь можешь. Дело у меня к этому хохлу на тыщу баксов есть.
– Че за дело? Может, я помогу? – У Пьяных алчно загорелись глаза. – На хрен этого Сидорчука, скурвился он.
– Да он давно скурвился, – хмыкнул Станислав, подстраиваясь под пьяную и развязную манеру разговора собеседника. – Хочешь вместо него мне помочь? Тогда долг гони, который мне хохол в карты проиграл.
Он экспромтом выдал придуманную тут же историю, очень надеясь, что не попадет впросак и Сидорчук действительно окажется карточным игроком. Так и вышло. Но Пьяных очень удивился тому, что украинец проиграл Станиславу в карты крупную сумму. По его словам, Сидорчук всегда играл очень осторожно. Впрочем, помочь своему новому товарищу Федор не отказался и сообщил, что в последнее время Сидорчук работал нелегально в какой-то «шараге» на проспекте Буденного и ходил обедать в ту самую столовую, около которой сейчас они и находились. По словам Пьяных, они несколько раз там обедали вместе, когда строитель работал на ремонте одного из объектов поблизости от Центра метрологии…
– Вот так, Лев Иванович, – самодовольно подвел итог своему рассказу Крячко. – Пока вы там от мощных дум лоб свой гранитный морщили, мы, сирые и убогие, ножками да язычком отыскали вашу пропажу.
– Ах, какой ты молодец, возьми с полки пирожок, – усмехнулся Гуров. – Только тебе не кажется, что все слишком гладко получается? Поехал на стройку, нашел прораба, который прекрасно одного из гастарбайтеров помнит. Пошел в кабак, встретил того, кого и искал, а тот сразу тебе все пароли и явки выложил?
– Лева, ты слишком мнительный стал с этим маньяком-шифровальщиком. Везде тебе заговоры и подставы мерещатся, – поморщился Стас. – Это называется оперативная работа, если ты забыл, дорогой!
– Я не о том. Смотри, что получается. Неизвестный совершает убийства именно там, где я с минуты на минуту должен появиться, и оставляет загадки, которые я обязательно должен заметить и разгадать. Видимо, он уверен, что прекрасно знает, какой именно шаг я в следующий раз сделаю, и заранее делает все, что приведет меня именно в то место и в то время, какое он запланировал. Может быть, вся эта легкость, с которой ты вышел на столовую в Центре метрологии, это тоже часть плана серийного убийцы? Тем более что и проспект Буденного здесь, неподалеку, куда он нас и завлекал…
– По-моему, ты переоцениваешь умственные способности этого ублюдка, – пожал плечами Крячко. – Конечно, он может что-то предполагать и что-то планировать, но чтобы завлечь в свой план столько людей, да еще при этом заставить их поступать вопреки своей воле, к тому же оказываться там, где нам надо, для этого колдуном нужно быть.
– Возможно, мы тут с самим дьяволом и столкнулись, – проворчал Гуров.
– Лева, у тебя не горячка? – озабоченно потрогал лоб друга Стас. – С каких это пор ты в сверхъестественные силы верить начал?
– Да не верю я в чертовщину, – отмахнулся Лев. – Просто начинаю понимать, что противник у нас чрезвычайно серьезный, а вот его методы понять не могу! Ладно. Не буду размахивать шашкой, мы еще поборемся! А для начала сделаем так, как наш оппонент и представить себе не мог. Уедем отсюда! – И направился к своей машине.
– Лева, ты не сдурел?! – возмутился Станислав, догоняя его. – А если этот твой маньяк нашего подозреваемого сегодня грохнет?
– Во-первых, маньяк не мой, а общий, – фыркнул Гуров. – А во‑вторых, если он и собирается убить Сидорчука, то не здесь и не сейчас.
– Поясни, – потребовал Крячко. – Ты же сам предполагал, что серийные убийства связаны с расследованием дела Астаховой и происходят тогда, когда ты нападаешь на очередной след в поисках бандитов. Почему это сейчас, когда мы именно это и делаем, убийца поступит по-другому?
– Где твоя логика, Ватсон? – с наигранной грустью посмотрел на него Лев. – Включай голову.
Стас замер на месте и задумался.
– Даю подсказку, – сжалился Лев. – Никто из тех, кто мог мне дать следующую зацепку для раскрытия нападения на Астахову, еще не умирал. По крайней мере, до того момента, пока не встречался со мной.
– Ну, всегда можно сделать исключение. Особенно для такого уважаемого человека, как ты, – съязвил Крячко. – Возможно, что ты прав. Вот только одного не учитываешь: а что, если ниточек больше нет? Что, если Сидорчук и есть тот бандит, которого мы ищем? Что, если именно он и даст ответы на все наши вопросы? Тогда логичнее было бы его убрать и спрятать все концы в воду.
– И завершить игру? Я так не думаю. Пока у этого кукловода есть хоть малейшая возможность дергать марионеток за ниточки, он со мной играть не перестанет. Не буду размахивать шашкой, мы еще поборемся!
Гуров объяснил, что он имел в виду. Впрочем, Станислав и так понял ход его мыслей. Просто перечислив факты, как и когда совершались три предыдущих убийства с головоломками, Лев предположил, что в самой столовой Сидорчука они не найдут, как и того человека, который бы мог им дать наводку на то место, где работает или живет украинский нелегал. В противном случае здесь бы уже был очередной труп, с новым набором предметов и бессмысленной надписью на стене.
Пока Сидорчук был самым главным подозреваемым в нападении на Астахову. Все остальные персонажи, так или иначе замешанные в этом деле, не имели ни ярко выраженных мотивов, ни склонностей к совершению подобных преступлений. Исключение составлял только Ларионов, но и он казался скорее манипулятором, чем бандитом, спокойно запихивающим родственницу в машину и отбирающим у нее кошелек.
Конечно, если Сидорчук действительно был замешан в нападении на жену банкира, а не отдал, продал или проиграл свой «БМВ» кому-то другому, у него должен быть сообщник. Вполне вероятно, что именно этот сообщник и возглавлял мини-банду, а украинский гастарбайтер выполнял лишь роль водителя. Как бы то ни было, Сидорчук – единственный след к главарю. И если следовать логике серийного убийцы – любителя головоломок, украинец должен был дать очередную наводку в любом случае, прежде чем умереть.
Для того чтобы дальше пойти по следу бандитов в деле Астаховой, на этот момент было лишь два способа. Первый – идти по тем хлебным крошкам, которые оставил за собой Сидорчук. А второй – отыскать его машину с помощью «гаишников», камер видеонаблюдения или любым иным способом. И опять же, опираясь на анализ поступков неизвестного маньяка, очередная головоломка должна была ждать Гурова именно тогда, когда ему останется сделать лишь шаг до решения этой дилеммы.
