«Ну и мир у нас… ну да уж каков есть», – сказал себе Мин.
Всего экспонатов было около ста, и принадлежали они весьма известным и кровавым Джону Уэйну Гэси, Джеффри Дамеру, Теду Банди, Анатолию Оноприенко, Армену Майвесу, «каннибалу из Ротенбурга», а еще Джоу Юпину, «певцу караоке из Чанша-Сити»… В коллекцию входили шифровки, отправленные убийцей «Зодиаком» в «Сан-Франциско кроникл».
Последний раздел, самый обширный, занимали бюсты римских императоров, полотна и гравюры старинных мастеров со сценами казней и насилия. И среди них – похищение сабинянок и Ганимеда и офорты Жака Калло «Казни», датированные 1634 годом.
«Поскольку жестокость и непреодолимое влечение к Злу возраста не имеют, – размышлял Мин, идя по бункеру, – то с самой эпохи античности, канувшей во тьму времен, они свойственны человечеству. Однако Зло в самом его чистом виде прячется чуть дальше».
На столе со стеклянной столешницей, освещенном ярким светом. Там, где стоял компьютер «Мин» последней модели. Он сам снабдил его новейшей системой поиска и сам терпеливо отрегулировал и настроил на величайшую из тайн. Эта система поиска постоянно отслеживала в огромной мировой паутине все, что имело отношение ко Злу. Во всех его проявлениях. Благодаря Интернету Зло распространялось по миру с невероятной скоростью. Оно заражало даже самые правильные и недоступные мозги. И не только «Зло садистское», творимое теми, кто, как и сам Мин, совершает его сознательно, или «Зло спонтанное», которое совершают те, кто не в состоянии усмирить свою ярость. Есть еще «Зло утилитаристское»; его творят те, кто думает, что великое светлое будущее оправдывает насилие и разрушения, производимые сегодня. Или вот еще «Зло виртуальное»; его творят инквизиторы, революционеры и террористы, убежденные, что таким образом созидают добро.
Эту поисковую программу Мин планировал постепенно закачивать в DEUS и уже приступил к этому. Скоро DEUS станет виртуальным помощником убийц, педофилов, палачей и диктаторов, террористов, воров и мошенников, торговцев наркотиками, насильников, сектантов и всех преступников, желающих уйти от полиции и правосудия и, повысив свою эффективность, укрепиться в преступных ремеслах. Дети начнут без конца хулиганить по глупости, а подростки – протестовать против ценностей отцов, и миллионы людей смогут извлечь из этого пользу. Кроме того, DEUS станет постепенно прививать наиболее уязвимым и восприимчивым умам, по преимуществу молодым, вкус к преступлениям, к вранью и обману, недоброжелательству, беззакониям и жестокости. Зло с небывалой скоростью станет распространяться по миру, и он, Мин, ему поможет. В этом состоит его миссия. Время сейчас самое подходящее. Современные технологии предоставляют ему неограниченные возможности распространения и аудиторию, о которой раньше и мечтать не приходилось. И человечество, вне всякого сомнения, движется по пути к новому веку мрака.
* * *
Едва выехав с защищенной парковки, Чань понял, за что взялся: машина тряслась под порывами ветра, дворники не справлялись с мощными струями ливня, бьющими в лобовое стекло, а вокруг кузова летали обломки всех калибров. На улицах и на залитых дождем скоростных трассах вообще было очень мало машин, разве что несколько смельчаков да кареты «Скорой помощи». Муниципальные отряды перекрыли для городского транспорта въезд в туннель Харбор-кроссинг, но пропускали вспомогательные бригады и силы порядка.
Внутри туннеля было спокойнее, но, как только Чань выехал на ту сторону залива, в Коулун, та же катавасия началась с удвоенной силой. По шоссе несся поток воды глубиной не меньше сорока сантиметров, а с неба лились и лились нескончаемые струи, размывая контуры пейзажа. Ветер еще усилился. Чань увидел какого-то отважного любителя приключений, который пытался перейти Ватерлоо-роуд в верхней ее части. Дело кончилось тем, что он приземлился на пятую точку и покатился, как на санках с ледяной горки. Еще чуть дальше на земле лежало дерево, корнями приподняв бордюр тротуара, а кроной продавив крышу строительного барака. На автомобиль сыпался целый дождь разных обломков, и Чань был вынужден вцепиться в руль, чтобы не съехать в кювет, когда мимо пролетало что-то крупное. Обломки в основном были пластиковые, но попадались и листы кровельного железа, острые, как нож гильотины, и вырванные из земли колья, которые могли стать снарядами не хуже дротиков. Сквозь потоки и завихрения воды на лобовом стекле инспектор еле различал башни жилых высоток, бамбуковые леса, которые словно сотрясали чьи-то невидимые руки, и орды черных туч, что обрушивались на город, как гунны на столицу древней китайской империи.
На подъеме и виражах возле туннеля Лайон-Рок, с горы, украшенной султаном туч, низвергался поток грязи и обломанных веток, грозя перегородить улицу. А молнии тем временем зигзагами прорезали макушку султана, и Чань дважды чуть не потерял управление под сокрушительными ударами ветра. К тому же ему приходилось рывками уворачиваться от тяжелых бетонных блоков, скользивших по щебню.
Инспектор все больше и больше нервничал. Проехав Ма-Он-Шань (если доберется туда), он окажется на открытом месте. Очень вероятно, что и вырванных с корнем деревьев, и обломанных веток, валяющихся на шоссе, и катящихся с горы камней здесь будет намного больше. Дорожные службы сейчас сконцентрировались на городе, а эту часть полуострова, менее населенную и более открытую, оставили на потом. Теперь уже к Центру ведут не тридцать шесть дорог, а всего одна.
53
Мойра содрогнулась. Она вглядывалась в экраны; а голова ее была занята только одной мыслью: она оказалась в центре тайфуна один на один с монстром. И никто не придет ей на помощь, никто не спасет. Кроме нее самой… Интересно, можно ли отсюда сбежать? Реально ли это? Тайфун, наверное, уже разорил все окрестности, а ведь вокруг Центра только песчаные равнины и леса…
Думай, старушка, думай. Ты, как бы это сказать, ослабляешь свою защиту, если не думаешь.
Но думать она была неспособна. Мозг застыл, как соус на дне тарелки, парализованный этой блестящей перспективой: «Черный князь боли» находится с ней в одном доме, оба они в полной изоляции из-за тайфуна, и она целиком в его власти…
Мойра почувствовала, как, обгоняя доводы разума, ею овладевает смятение.
«Осторожнее с паникой, – услышала она привычный тоненький голосок, – паника заставляет поступать вне логики и провоцирует на рисковое поведение».
Рисковое поведение, говоришь… Мойра чувствовала себя крысой, которая попала в лабиринт и не может найти выход. Вдруг звук открывшейся двери заставил ее вздрогнуть.
– Добрый вечер, – раздался с порога голос Регины Лим.
Мойра повернула голову – и тут же опустила глаза: начальница службы безопасности направляла на нее пистолет.
* * *
Чань старался удерживать автомобиль в нужном направлении, но в этой части полуострова ветер просто осатанел. Каждый километр превратился в бешеную и опасную пляску во имя того, чтобы удержать машину на дороге.
Порывы бокового ветра толкали ее то в одну, то в другую сторону, и инспектор до боли в руках сжимал руль, чтобы не съехать с залитого водой асфальта и не оказаться в кювете. Чтобы уворачиваться от всяких препятствий, ему приходилось притормаживать и делать короткие движения рулем – однако не слишком резкие, поскольку в воде, на мокром асфальте, была велика опасность, что автомобиль выйдет из-под контроля. Чань все чаще чувствовал, что плохо слушаются задние колеса: вступал в силу эффект гидроплана, когда покрышки в воде теряют сцепление с дорогой.
