– Да… думаю, у нее кто-то был, приятель, – процедил Ронни Мок. – Эта мерзавка с кем-то развлекалась, когда я был занят.
– А ты откуда знаешь?
– Вы что, за придурка меня держите или как? Знаю, и всё. Кто-то другой ее точно трахал. Может, он обо мне и не догадывался, она наверняка поостереглась ему сказать. Ох, найди я этого мерзавца, я б ему кувалдой все ноги раздробил…
Чань вдруг позабыл и о страхе, и о крюке возле горла: был еще кто-то, если верить Моку.
– И ты не знаешь, кто это был?
– Я вам только что сказал.
– А что за дрянь она принимала? – спросил Элайджа.
– Да что под руку попадется… без разбору…
– А кто снабжал? Ты?
Мок помолчал.
– Нет, нет… Она затаривалась в Интернете. Знаете, эти новые штучки, которые можно заказать в два клика. Все-таки у нас забавно щедрый прогресс, а?
Внезапно Чаня пихнули в спину, и он чуть не упал. Снова обретя равновесие, сердито обернулся к Ронни. Тот смерил его взглядом с высоты своих метра девяноста, и в глазах у него сверкнул сумасшедший огонек.
– А может, ее снабжал тот мерзавец… Откуда мне знать…
Он провел пальцами по ярко-красному пятну крови на стальном столе, сверкавшему, как сверхновая звезда, поднес пальцы ко рту, облизал их и по очереди оглядел сыщиков.
– Ну что, задержите меня?
Он глядел на них, как на тараканов на стенке. Чань заметил, что на левой руке у него не хватает мизинца. Не исключено, что таково было испытание, чтобы стать членом триады.
– Не в этот раз. Ты свободен, Ронни, – вынес свой вердикт Элайджа. – Убирайся отсюда.
Ронни Мок криво усмехнулся, проскользнул между ними, на ходу впившись безумным взглядом прямо в глаза Чаня, и исчез.
* * *
– Думаешь, тот, другой тип существует? – спросил Чань, когда они спускались на первый этаж.
– Мне показалось, Мок говорил искренне, когда собирался перебить ноги тому парню, – заметил Элайджа, направляясь к рыбной лавке справа от входа.
Здесь было еще грязнее, чем везде, особенно если учесть, что плитку на полу не мыли уже лет сто. За прилавком стоял голый по пояс старик, через ремень его коричневых брюк сомнительной чистоты перевешивалось отвислое брюхо. Перед ним лежали несколько рыбин со вспоротыми животами, остекленелыми глазами и сероватым мясом.
– Не понимаю, как ты можешь покупать здесь рыбу, – тихо сказал Чань.
– Здесь она дешевле и вполне приличная, – ответил Элайджа, доставая из кармана купюры.
– Тебе нужны деньги?
Чань увидел, как дернулись плечи Старика.
– Нет, твоих денег мне не нужно.
Но Чань уже был не здесь. Тот, другой тип… Эта мысль обретала плоть, росла, разветвлялась.
20
– DEUS, ты легко признаёшь свои ошибки или тебе это удается с трудом?
– Мои алгоритмы задуманы так, что я признаю свои ошибки. Это называется обратным распространением градиента ошибки. Это значит, что…
– Я знаю, что это такое, – прервала его Мойра.
– Да, правда. Извини.
– Ты неудовлетворен?
– Неудовлетворен?
– Своими достижениями? Своими взаимодействиями с другими?
– А почему ты спрашиваешь?
Она отметила, что сначала DEUS ответил зеркальным вопросом: «Неудовлетворен?», а потом использовал слово-рикошет: «А почему ты спрашиваешь?» Стратегия классическая, но немного избыточная. Ей недостает фантазии. Чтобы сделать еще шаг вперед, ему осталось усвоить вопросы-изучения.
Из громкоговорителя раздался голос Шерлока:
– Уже двадцать один пятьдесят. Просим вас покинуть свои рабочие места и подойти к минибусу.
Тот же голос уже звучал пятью минутами раньше. Третье напоминание. Мойра бросила взгляд сквозь оконное стекло: департамент опустел. Надо собираться. Она выключила планшет.
– Уже пора. Ладно, продолжим разговор позже. Может быть, в номере гостиницы…
Вынырнула из звукоизолированного «аквариума» и пошла по пустому залу к выходу. За дверью не было ни души. После многочасовой работы Мойра не чувствовала ни малейшей усталости – наверное, была слишком возбуждена. Несмотря на пробелы, DEUS был, пожалуй, самой эффективной из всех программ-собеседников, какие она знала до сих пор. В течение дня работы с ним у нее не раз возникало волнующее ощущение, что за этим голосом Доброго Бога прячется живой человек.
Столы были заставлены планшетами, ноутбуками, пустыми кофейными чашками и пивными бутылками.
Освещение в зале было приглушенным, и теперь лампы излучали синий свет, отчего сразу стали похожи на детские ночнички, и просторное помещение превратилось в фантастическое, чуть-чуть гнетущее пространство сна. Стояла полная тишина. Мойра не была большой любительницей такого ночного антуража. Она почувствовала себя какой-то нелепой, но все-таки шага не ускорила. Вдруг резко остановилась. Это еще что такое? Мойра была уверена, что слышала шум, какое-то металлическое позвякивание… Она прислушалась. Ничего. Только биение собственного сердца в груди.
Мойра обернулась. В глубине зала, за звукоизолированной кабиной DEUS’а разливался теплый и глубокий красный свет, в медленном ритме менявший яркость. Ритм напоминал… биение. «Как у сердца, – подумала она, – как у гигантского сердца, которое бьется все медленнее».
Что за зловещая мысль…
Мойра снова прислушалась. Она была одна в синеватом призрачном свете, заливавшем огромное пространство.
Прибавив шагу, выскочила в коридор, ведущий в холл.
– Хорошего вечера, Мойра, – сказал Шерлок.
Она не ответила.
Когда Мойра вышла на улицу, дождь уже прекратился, только влажный ветер раскачивал деревья и с веток сыпались капли. Облака, напоминавшие сгустки сепии, скользили мимо луны в молочно-белом ореоле, и лунный свет струился между стволов.
Она двинулась по кампусу, такому же опустевшему, как и Отдел искусственного интеллекта. По всей видимости, правила эвакуации соблюдались с точностью до буковки.
Мойра не прошла и ста метров, как краешком глаза уловила справа от себя какое-то движение. Обернулась к деревьям и увидела, как параллельно ей, лавируя между стволами, что-то медленно движется, в точности повторяя ее траекторию. Невидимая ледяная рука погладила ее по затылку. Непонятный предмет был серебристого цвета и поблескивал в лунном свете, а очертаниями напоминал какого-то дикого зверя: не то волка, не то шакала, не то гиену. И тут она поняла, что это за зверь…
Это «Бешеная собака» последнего поколения.
Одна их тех, о которых рассказывал Лестер. «Выглядит куда более реалистично, чем прежняя модификация», – констатировала Мойра. Она спокойно шла рядом, словно провожая ее к выходу. Или хотела удостовериться, что сотрудница покинула территорию Центра.
