– Тебе доступны данные навигатора перед самой аварией?
– Извини, Мойра, но это конфиденциальная информация. Ты к ней доступа не имеешь.
– Я полагала, что теперь наделена всеми полномочиями.
– Кроме этой.
– Почему?
– У тебя недостаточно квалификации, и это все, что я знаю.
– А у кого достаточно? У кого есть доступ к этим данным?
– Сожалею, но это конфиденциальная информация. У тебя нет разрешения на доступ к ней.
– А у Игнасио? У Игнасио есть доступ?
– Сожалею, но это конфиденциальная информация. У тебя нет разрешения на доступ к ней.
– А Регина Лим?
– Сожалею, но это конфиденциальная информация…
– Мин?
– Сожалею, но это конфиденциальная информация…
– Лестер действительно страдал депрессией?
– Сожалею, но эта информация касается врачебной тайны. У тебя нет разрешения на доступ к ней.
– Над чем Лестер работал в последнее время?
– Он возглавлял Отдел искусственного интеллекта.
– Это я знаю. Уточни, пожалуйста: какие работы, какие исследования он проводил в последние дни?
– Сожалею, но это конфиденциальная информация. У тебя нет разрешения на доступ к ней.
Мойра задумалась, неподвижно глядя на маленькую камеру на стене напротив себя. Значит, в этот момент за ней кто-то наблюдает и прослушивает все, что она говорит? Эти вопросы ни к чему не приведут. У нее снова возникло четкое ощущение, что в «Мин инкорпорейтед» слишком много секретов и что ее держат в стороне от чего-то очень важного… Почему все данные, касающиеся Лестера и той трагической аварии, классифицированы как секретные? Мойра спросила себя, не вызовет ли тревогу сам факт, что она задавала подобные вопросы.
Ладно, попробуем по-другому.
– Сколько человек работает в Центре?
– Тысяча двести семь.
– Сколько из них умерли за истекший год?
– Семь.
– А каков в Китае процент смертей на тысячу человек населения?
– В две тысячи шестнадцатом году он равнялся семи с половиной.
Стало быть, никакой высокой смертности в Центре не наблюдается. Разве что принять во внимание, что все сотрудники Центра были молоды и в добром здравии… Все социально интегрированы, все имели хорошо оплачиваемые и безопасные профессии. Неужели в таких условиях моральный уровень может упасть ниже среднего?
– DEUS, это правда, что мне нужно чего-то остерегаться? – спросила она.
– Как это?
– Это правда, что здесь я в опасности?
– Ты задаешь слишком много вопросов, Мойра.
Она вздрогнула. Откуда у него взялась эта фраза? И почему он прямо не ответил на вопрос?
– Разве я не имею права задавать вопросы? – удивилась она.
– Конечно, имеешь.
– Тогда откуда такое замечание?
Ответ она получила с опозданием.
– «Потому что главная болезнь человека – любопытство и жажда узнать то, чего он не может знать, и он скорее согласится ошибиться, чем не удовлетворить это праздное любопытство». Блез Паскаль.
Мойра улыбнулась. Очко в его пользу. Она – француженка, и DEUS решил процитировать французского мыслителя.
– И что ты мне посоветуешь? – спросила она.
– Оставаться на своем месте.
Ответ снова удивил ее и заставил напрячься. Может быть, именно по этой причине и погиб Лестер? Потому что он не сумел остаться на своем месте? Она снова задумалась и глубоко вздохнула. Когда же снова заговорила, голос ее звучал гораздо тише:
– Для меня может опасно не остаться на своем месте?
– Я этого не говорил.
– Ты не ответил на мой вопрос.
– Это мне неизвестно.
– А Лестер имел неограниченный доступ к любой информации?
– Да.
– И задавал слишком много вопросов?
– Сожалею, но это конфиденциальная информация. У тебя нет разрешения на доступ к ней…
Мойра встала с места. Что ж, ответ она получила.
– Спасибо, DEUS.
– Не за что.
34
На следующий день она проснулась, как от толчка. Ей опять приснился сон про китайца. На этот раз он готовился ее убить и заставлял называть себя «Черный князь». Во рту у Мойры был кляп. Она икала и всхлипывала, задыхаясь и заледенев от страха. В этот момент она и проснулась. Без десяти семь. Мойра была в поту, все тело у нее болело. Поспать ей удалось не более двух часов. Использовать оставшееся время для работы не получилось: она слишком изнервничалась и устала. Кончилось тем, что заснула на своей кровати, как была, не раздеваясь, только выключила будильник на браслете.
– Тебе надо еще немного поспать, – убеждал ее дружеский голос из планшета, пока она потягивалась.
– Почему?
– У тебя низкое давление, – ответил DEUS, – за последние три недели ты потеряла три килограмма, у тебя появилась излишняя потливость, неровный пульс и, я бы так сказал, высокий уровень тревожности… Держу пари, что тебя мучают головные боли, и тебе часто трудно сосредоточиться. Я ошибаюсь?
– Нет, не ошибаешься, – с сожалением согласилась Мойра.
– Все это говорит о начале астении или о синдроме хронической усталости. Выходы есть: снизить жизненный ритм, заняться спортом, делать передышки во время работы, вовремя ложиться спать, а перед сном заняться чем-нибудь спокойным: например почитать. И под конец дня – никаких возбуждающих, ни кофе, ни сигарет.
Она еле удержалась, чтобы не попросить его заткнуться.
– А ты что мне посоветуешь?
– Возьми день отдыха.
Мойра удивилась. Он это серьезно? Но почему бы и нет? Она легко могла бы работать с DEUS’ом, находясь дома… За последние недели она больше, чем кто-либо, провела дней в Центре у Мина. Если будет продолжать в том же ритме, ее ждет провал. Мойра подождала еще час, а потом нашла в записной книжке номер Игнасио.
– Алло?
Интересно, он еще в дороге или уже в офисе?
– Игнасио? Это Мойра… (Она колебалась не больше полсекунды.) Я думаю, что сегодня мне лучше остаться дома. Я не очень хорошо себя чувствую.
– А что с тобой такое?
– Смерть Лестера подействовала на меня сильнее, чем я думала. Я провела ужасную ночь. И чувствую себя как-то… не в своей тарелке…
На том конце провода помолчали.
– Да, я вижу, у тебя очень низкое давление, и все говорит о том, что ты сильно устала, Мойра… Ты явно перенапряглась. Воспользуйся выходным, чтобы отдохнуть.
