* * *
Водитель фальшивого такси доставил ее на По-Шин-стрит, дождался, пока она войдет в дом, и уехал, не подав никакого знака силуэту за рулем автомобиля, припаркованного чуть поодаль, напротив отеля «Хэппи-Вэлли».
Мойра поздоровалась с ночным охранником и направилась к лифту. Она уже нажала кнопку, когда из полумрака вдруг показалась тень.
Джулиус.
Она вздрогнула. Взгляд сына Мина был жестким, без малейшего юмора или симпатии.
– Ты поедешь со мной, – заявил он, входя за ней в кабину.
Эти слова хлестнули ее, словно плетью. Она увидела, что Джулиус нажал кнопку подземной парковки. А если отказаться? Если выскочить, пока двери еще не закрылись? Но она была готова побиться об заклад, что охранник в курсе; вполне вероятно, он тоже работает на Мина… Двери закрылись, и кабина поползла вниз.
– Куда мы едем? – спросила Мойра, и ей показалось, что в ее голосе прозвучала виноватая нотка.
– Увидишь.
Голос Джулиуса, напротив, был холоден и безразличен. У нее возникло ощущение, что она погружается в темный колодец. Кровь стучала в висках. Мойра попыталась успокоить дыхание, но сердце колотилось в груди слишком сильно. Они вышли из лифта на пустую парковку, и Джулиус направился к «Ламборгини». Его каблуки звонко стучали по плитам пола. Мойра подумала, что уйти от него шансов нет, даже если очень быстро побежать. Он наверняка бегает быстрее, к тому же она не знает, где выход. Джулиус открыл дверцу, и Мойра нырнула в мягкий ковшик сиденья с таким чувством, что попала в западню и упустила тот момент, когда двери лифта еще не закрылись.
«Господи!.. Они все знают… И я кончу жизнь, как Лестер и Игнасио… Как те девушки…»
В желудке штопором завертелась тошнота. Ей вдруг показалось, что ее столкнули с высокой вышки в пустой бассейн. Машина резко рванула с места. Даже на низких оборотах «V10» ревел в пустынном подземном пространстве, и реву отвечало эхо. Джулиус мчался к выходу, визжа шинами по покрытию. Через несколько секунд они вылетели на Ван-Так-стрит, и Мойра подумала, что, даже если в машине на По-Шин-стрит и сидел полицейский, он не заметил ее в «акуле» Джулиуса. Сглотнув, когда Джулиус резко свернул направо по Виллидж-роуд и понесся мимо ипподрома, она отважилась и упрямо повторила:
– Куда мы едем?
– Где ты была? – спросил он вместо ответа.
– А какое тебе дело?
Она и сама удивилась такой своей реакции и украдкой на него покосилась. На его лице играла свирепая улыбка. Жестокая и порочная улыбка волка, который допрашивает Красную Шапочку.
– Была в баре на Агилар-стрит, – уточнила Мойра. – Признаюсь, я не помню, как он называется. Просто зашла, и всё.
– И что-то очень уж долго там пробыла…
Мойра напряглась. Это все больше и больше походило на допрос. А он на ее вопрос не ответил.
– Я там познакомилась с одним французом. У него тут какие-то дела. Болтун, хвастун и бабник.
– Тебе такие нравятся? – спросил он с улыбкой.
– Ни капельки.
Они доехали до небоскребов Вань-Чая и повернули к морю.
– Я жду ответа на свой вопрос.
– Тебя хочет видеть мой отец.
– В субботу поздно вечером? После полуночи? – возразила Мойра с откровенным скептицизмом в голосе. – Что за срочность такая?
– Это тебе не Франция. Здесь ты работаешь на Мина семь дней в неделю и двадцать четыре часа в сутки. Ты работаешь на моего отца, – добавил Джулиус. – И не имеешь ни малейшего представления, кто он…
* * *
Лицо Мин Цзяньфена было заперто на два оборота, когда он встретил Мойру у себя в кабинете, и по телу у нее снова прошла дрожь.
– Садитесь, – сказал он спокойным, ледяным голосом.
Над рабочим столом горела только одна лампа. Остальная комната тонула в полумраке, но панели красного дерева и рамы картин, написанных маслом, тускло поблескивали в темноте, как отсветы на ночном пруду. Мойра повиновалась. На нее смотрели щелки черных глаз, посверкивающих в свете лампы.
– Можешь идти, – сказал Мин сыну, стоявшему в стороне.
– А остаться нельзя?
– Нет.
Ответ щелкнул, как хлыст. Наступило неловкое молчание, потом Джулиус направился к раздвижному панно.
– И скажи Исмаэлю, пусть принесет освежающее, – бросил Мин ему вслед.
Затем повернулся к Мойре, и она застыла на месте. Тяжелый, обвиняющий взгляд Мина напугал ее. Босс открыл дверь, ведущую на балкон, и в комнату, надув занавески, ворвался морской ветер. Он принес соленый и гнилостный запах моря и мангрового леса.
– Замечали ли вы снова, что DEUS ведет себя странно? – спокойно спросил Мин.
Наверняка он вызвал ее не затем, чтобы задавать такие вопросы.
– Да, – подтвердила Мойра, прилагая все усилия, чтобы голос ее звучал уверенно.
Она передала свой разговор с DEUS’ом, когда речь шла о большинстве и меньшинстве. Мин покачал головой.
– DEUS делается все более и более непредсказуемым, – заметил он.
Потом помолчал, пристально глядя на нее.
– Кто-то пытается саботировать проект. Кто-то исподтишка делает все возможное, чтобы DEUS стал злобным психотиком… Этот кто-то хочет, чтобы мы потерпели поражение и DEUS оказался бы ошибкой, в то время как он должен стать самым большим нашим достижением…
Он встал, и Мойре пришлось повернуть голову, чтобы через всю комнату следить за ним глазами.
– Я хочу, чтобы вы нашли того, кто это делает.
– Я?
– Да, именно вы. Это может быть только человек из последнего круга, у которого есть доступ ко всем данным…
– Но почему я?
Мин повернулся и оглядел ее с головы до ног, стоя так, что голова была в тени, а тело – в светлом круге лампы. Создавалась иллюзия, что его бесплотный голос звучит сам по себе, из пустоты, отделившись от тела.
– Потому что я вам доверяю…
Мойра нахмурила брови.
– Но почему? Я ведь приехала самой последней… Я здесь всего месяц…
Над Китайским морем в ночи прозвучал отдаленный раскат грома.
– Вот именно. Потому что все началось – и убийства, и странное поведение DEUS’а – еще до того, как вы приехали…
Это было верно. Мин никому не доверял. Даже собственному сыну. Она была его последней надеждой. Значит, он разглядел ее в своем мире двуличия и паранойи?
За створками полуоткрытой двери, отодвинув раздвижное панно, появился Исмаэль. В руках он нес поднос с бокалами, чашками, чайником, кофейником и графином с водой.
– Вам чаю, кофе или воды? – спросил Мин.
– Кофе. Благодарю вас.
