— А она тоже была беременна от охотника? — испуганно спросила я, не представляя, как это могло произойти.
— Я этого не знаю, Сара. Когда мама рассказывала историю моего появления, поверь, мне было не до расспросов о незнакомых волчицах.
— Прости, просто это дикость какая-то. Я об охотниках мало, что слышала…
— Тебе повезло. Сейчас они если не вымерли, то боятся открыто выступать против нас. Ведь многие альфы стай такие же, как и я. С нами им не справиться. Если хочешь, мы поговорим об этом позже. А пока…
— Конечно, продолжай.
— Всех беременных самок освободили. Каждой предложили войти в одну из местных стай с обеспечением защиты, но мама отказалась. Мой отец смог сбежать, и она знала, что в покое он нас не оставит. Ей помогли тайно уехать из города. Можно сказать, отправили на другой конец мира…
— В Сноридж, — догадалась я, чувствуя, как внутри все замерзает от дурного предчувствия. Ведь зелье, которым опоили мать Логана… Я была практически на сто процентов уверена, что стала жертвой той же дряни.
— Да. Ей пришлось уживаться с членами стаи, которая согласилась ее принять. В то время в Сноридже их было две — белая и черная. Нас приютили во второй. К маме относились хорошо, но… Она получила сильную психологическую травму и практически не выходила из дома, пока я не родился. Все время боялась, что нас найдут и снова отправят в лабораторию. Да и правду о моем отце никто не знал. До сих пор никто не знает. Для всех мой отец героически погиб в битве с охотниками.
— Твоя мама поступила правильно. Вас могли не принять в стаю…
— Да, луноликая. И даже сейчас… Если моя стая узнает правду, я не могу сказать, что не начнется передел власти.
— Ты достойный альфа, Логан. Но… Я сохраню твой секрет и настаиваю, чтобы он никогда не был раскрыт.
Я всерьез переживала за своего волка. Чувствовала его колебания, желание снять тяжкий груз с души, но такую информацию лучше держать при себе. Всегда найдется тот, кто мечтает сместить действующего вожака. И он обязательно воспользуется шансом очернить соперника, подставить.
— Иди ко мне, Сара, — похлопал по своим коленям Логан и благодарно улыбнулся, когда я выполнила его просьбу и обняла за шею. — Я боялся, что правда обо мне тебя оттолкнет.
— Не дождешься, — фыркнула я и укусила его за нос. Чтобы не смел сомневаться во мне! — Что было дальше?
Логан прижал меня крепче и потерся колючей щекой об мой лоб. В груди защемило от переполненного нежностью прикосновения. Сразу стало тепло и безопасно. С моим волком все страхи уходили. Я хотела дать ему ту же поддержку и участие, что получала от него.
— Мама сдружилась только с одной семьей — с родителями Аделии.
— Той… волчицы?
— Да. Они, можно сказать, завоевали ее доверие. На протяжении всей беременности Френк и Нона не оставляли ее без присмотра. Нона часто приходила в гости и выводила маму на разговор. Постепенно они стали хорошими подругами. А когда я родился, уже были практически неразлучны. Френк и Нона стали для меня вторыми родителями, а Аделия младшей сестренкой. Казалось, все позади, и нас уже никто не найдет. До пятнадцати лет я понятия не имел о своей истинной родословной. А еще… Мой зверь на тот момент так и не проявился. Это провоцировало кучу комплексов и неуверенности. Для остальных детей я был слабаком. Можно сказать обычным человеком. Местные врачи и специалисты списывали отсутствие второй ипостаси на стресс от потери пары моей матери. Ко мне относились со снисхождением, кто-то с презрением, а кто-то не стеснялся и показывать свое превосходство.
— Уверена, ты не давал себя в обиду, — усмехнулась я.
— Конечно. Пусть у меня не было зверя, но в физической силе я не отставал, а иногда и превосходил своих сверстников, — похвалился Логан. — Но дело в том, что мы с тобой подходим к самым важным моментам этой истории. Аделия… Она единственная относилась ко мне как к равному. Она была настоящей подругой. Я ценил ее и уважал. И считал своей маленькой сестренкой. Тогда она была совсем другой девочкой. Улыбчивой, обаятельной, невероятно доброй и милой. Тебе бы она понравилась.
— Была? Значит, что-то случилось, и она…
— Да, луноликая. Случилось то, что изменило ее навсегда. И в этом, отчасти, виноват я. И во всем, что стало с ней позже только моя вина, которая всю жизнь будет меня преследовать. Я не справился с ответственностью, которую на себя взял. Не сдержал данное слово и…
— Логан, — остановила я его, прижав указательный палец к его губам. — Я уверена, что ты преувеличиваешь, но… Расскажи сначала, что произошло? Что случилось с Аделией? С вами, со всеми?
Логан тяжело вздохнул и уткнулся носом мне в шею. Настала самая тяжелая часть его истории, и я терпеливо ждала, когда он наберется сил, чтобы продолжить.
— У меня было прекрасное детство. Аделия родилась, когда мне было пять лет. Я не отходил от ее кроватки сутками. Смотрел на нее и думал, что всегда буду защищать эту кроху. Правда, когда она подросла и научилась говорить, иногда происходило и наоборот. Эта смелая девчонка не боялась никого. Стоило кому-то даже попытаться меня обидеть, она за словом в карман не лезла. Она всегда меня защищала несмотря на то, что этим дико злила и бесила. Натура альфы у меня проявилась чуть ли не с рождения. И я не мог допустить, чтобы за меня заступалась мало того, что девочка, так еще и младше меня. Это был сильный удар по гордости и самооценке, но Дели всегда поступала импульсивно, не думая о последствиях. Конечно, она меня слушать не собиралась.
Мы были очень близки. Другие дети сторонились меня, считая неполноценным. Зато Дели всегда была душой компании. Не поверишь, но в детстве меня считали ее придатком. Аделия везде брала меня с собой и не соглашалась идти гулять без меня или ходить на дни рождения… Она отчаянно хотела помочь мне подружиться с остальными, но, честно говоря, я сам этого не жаждал. К чему мне фальшивые улыбки и притворство?
К пятнадцати годам уже никто не сомневался — если у меня нет зверя, это не значит, что я слаб. Больше никто не порывался утвердиться за мой счет. Наоборот, мальчишки набивались в друзья, а девчонки вовсю строили глазки. Но я всегда помнил их отношение, поэтому близко никого не подпускал. Единственной, кому я доверял, была Аделия. И ее родители, конечно. К тому времени мама окончательно расслабилась, но посчитала нужным рассказать мне правду. Она боялась, что у меня могут проявиться способности охотников. Умоляла никому не рассказывать и делать все, чтобы никто не заподозрил, кто я на самом деле. Сказать, что я был в шоке, ничего не сказать. Не представляешь, как противно осознавать, что твой отец самый мерзкий, беспринципный и жестокий из всех, кто живет на земле. Именно так я его и воспринимал тогда. И не придумал ничего лучше, как просто сбежать. Хотелось проветрить мозги, переварить все это и понять, как жить дальше.
Я отправился в горы. Не знаю, зачем, но отчаянно хотелось именно туда. Забраться на вершину мира и представить, что время застыло. Остаться наедине с собой.
