Полковника Рыбина, похоже, это не очень волновало. Но против его отстранения от должности Чернобуров вставал грудью.
Уверял, что подчиненные Рыбина ищут. Жертвуют личным временем, личными интересами, в конце концов, собственным здоровьем. Понимают: обстановка в стране сложная, и без них, стражей закона, с мошенничеством не покончить…
Там же, в Новороссийске, в ходе оперативно-розыскных мероприятий была установлена задолжность по налоговым платежам завода «Красный двигатель» более чем на 157 миллионов рублей, в то время как завод за этот отчетный период произвел товарной продукции более чем на 429 миллионов рублей. Какие же веские причины послужили не платить налог? Может, директор завода Ершов А.Ф. со своими верными помощницами управляющей филиалом ОАО «Метракомбанк» г. Новороссийска Макаровой И.Н. и главным бухгалтером Русиновой З.Н. закупили новое оборудование, приобрели новые станки? Ничего подобного. Эти деньги они предпочли положить на рублевые и валютные счета в кредитных организациях городов Новороссийска и Краснодара.
Налоговые «сбережения» обналичивал через вымышленные фирмы и дружок полковника Рыбина господин республики Адыгея Емтыль, прокрутив более 300 миллионов рублей. Сумма неуплаченных налогов при этом составила 19,5 миллиона рублей. При попытке получить их в Краснодарском банке махинатор был задержан…
Однажды на прием к Борису Георгиевичу пришел пенсионер, недавний работник Ставропольнефтегазстроя с жалобой, что пенсию ему назначили всего чуть более десяти тысячи рублей.
– А получал я пятьдесят, а то и семьдесят тысяч, – говорил пенсионер. – Где же справедливость?
– За сколько вы расписывались в ведомости? – задал вопрос Борис Георгиевич. Ему уже были известны подобные случаи, и он знал подоплеку урезанных пенсий.
Мужчина замялся.
– Видите ли… В ведомости я расписывался за пятнадцать тысяч, но в конверте мне давали еще.
– И вы были довольны. А то, что государство, значит, и люди, из-за такой махинации недополучали миллионы рублей, разве вы не понимали?
– Понимал. Но если бы я поднял этот вопрос, меня тут же уволили бы.
– А как теперь быть? Вы расписывались за пятнадцать тысяч рублей, с этого и назначили вам пенсию. Как вы докажете в суде, что получали больше?
– Но я не одинок. Там и сейчас так платят.
– Вот раньше и надо было думать не только о себе… Теперь трудно будет бить по хвостам, но кое-что постараемся сделать…
Проверили. Действительно, хозяин Ставропольнефтегазстроя так и расплачивался со своими работниками, вследствие чего недоплатил в бюджет края ни много, ни мало – 150 миллионов рублей.
А некоторые «хозяева земли русской», как они стали себя величать, предпочли вообще не платить зарплату рабочим по несколько месяцев. И снова оперуполномоченным по экономическим и налоговым преступлениям пришлось изучать, проверять, привлекать виновных к уголовной ответственности. Только за пять месяцев года выявилась задолжность в 753 миллиона рублей. Было возбуждено 40 уголовных дел. Лишь после этого работодатели, кряхтя и кусая от недовольства губы, стали рассчитываться с работниками; буквально за месяц сократили задолжность до 250 миллионов рублей, обещая в скором времени выплатить и остальное.
На краевой коллегии Голубицкий выступил категорично и резко:
– …Спрашивается, почему допускается такое хамское отношение к своим рабочим? Может, денег у хозяев нет? Ничего подобного, деньги есть, но крутятся в другой сфере, наматывая прибыль хозяину. Конечно, возможно, его и накажут за задержку с зарплатой… оштрафуют на несколько тысяч рублей. А он-то за это время намотает себе несколько сот тысяч, а то и миллионов!..
Неделю спустя
Доклады заместителей и начальников служб на утреннем совещании еще больше ухудшили настроение Николая Васильевича: за неделю после коллегии в крае совершено около сотни грабежей, тридцать семь угонов автомашин, пятьдесят восемь квартирных краж, три убийства. А доклад заместителя по борьбе с экономическими преступлениями Рыбина Алексея Вениаминовича был сосредоточен на мелких, можно сказать, бытовых правонарушениях – на торговле «паленой» водкой, на взятках некоторыми преподавателями педагогического института со студентов за экзамены, врачами – за лечение и лекарства; и генерал не выдержал, спросил, еле сдерживая раздражение:
– А что вы можете доложить о «пирамидах» гендиректора Вихлянцева, о недостроенных дорогах и коттеджах, о создании им дочерних строительных фирм, недоплате налогов и других махинациях?
Полковник вытянулся в струнку. Невысокого роста, худощавый, с острым носиком и скошенным подбородком он чем-то походил на хорька. Серые небольшие глазки будто застыли и немигающе уставились на начальника УВД. Он некоторое время не находил слов. Генерал терпеливо ждал. Наконец Рыбин невнятно промямлил:
– Недавно комиссия проверяла. Никаких существенных нарушений не обнаружила.
– А вы участвовали в комиссии? – непроизвольно повысил голос генерал.
– Никак нет, я приболел в тот период.
– К банкету выздоровел, а поинтересоваться настоящими успехами приятеля у вас времени не хватило. Я очень недоволен вашей работой, Алексей Вениаминович. Даю вам три дня сроку, чтобы доложить, куда уплыли двести пятьдесят миллионов рублей, взятых из банка на строительство, сколько потрачено и сколько не уплачено по налогам. Ясно?
– Ты…так точно, – упавшим голосом ответил заместитель по борьбе с экономическими преступлениями.
Гроза проходит мимо
Чернобуров вернулся из Москвы раньше ожидаемого срока. Причины тому были: первая – Рыбин доложил о «самоуправстве» генерала, о задержании верных помощников гендиректора Вихлянцева, об активизации полиции по борьбе с криминальными структурами, с налогонеплательщиками; вторая – в центральных и местных газетах широко печатались материалы о награждении губернатора Ставропольского края орденом «Знак почета» за выдающиеся успехи края в промышленном и сельском производстве. Приближались выборы в Государственную думу и Президента страны. О том, что Олег Павлович навострил лыжи на самую верхнюю точку, у Николая Васильевича не вызывало сомнения. Вероника права – его сверстник и школьный соперник не только тщеславен, но и коварен, мстителен. Крутой поворот в наведении законности и правопорядка в крае он без внимания не оставит.
И Николай Васильевич не ошибся. Час спустя после прилета Чернобуров позвонил Дубровину и попросил прибыть к нему.
– Давай встретимся вечером, – поставил свои условия генерал, давая понять, что он не солдат-первогодок, который обязан бежать по первому звонку. – Я собрал тут начальников отделов, надо многое обсудить.
– Что они не могут подождать?
– Не могут – прибыли из разных городов и районов. Зачем же попусту тратить драгоценное время?
Губернатор помолчал, видимо желая еще что-то сказать, вздохнул огорченно и согласился.
