— Тебе гостинец от бабы Лизы… — Катя передала ему узелок. Дядя Митя, не разворачивая, положил его на подоконник.
Старенький переносной телевизор показывал юмористическую передачу — из разряда тех, которые Катя не стала бы смотреть даже под угрозой расстрела.
— Вот что… — Она решительно сделала звук потише. — Баба Лиза по тебе скучает.
— Так и я мамашу вспоминаю частенько! — Дядя Митя заморгал невинно.
— Ты у них раз в сто лет бываешь, — сурово произнесла Катя. — Это не дело.
— Так я видел ее на днях! — жалобно произнес тот.
— А теперь опять до следующего Нового года пропадешь…
Мика тем временем, сидя за поцарапанным столом, вертел в руках старый будильник.
— Ну, не могу я мамашу к себе взять! — задушенным голосом прошептал дядя Митя. — У меня площадь не позволяет! И Леонидочке обуза…
— Ты должен сам сказать об этом бабе Лизе, — пыталась растолковать Катя. — Понимаешь, она думает, что тетки ее не пускают.
Дядя Митя по каким-то причинам не хотел этого делать. Вероятно, не хотел разрушать свой имидж любящего и преданного сына.
— Она сбежать собирается, — неожиданно заявил Мика, который до этого, казалось, был увлечен только будильником. — Я слышал, что она себе под нос шепчет… У бабушки Лизы есть план.
— Чего? — ошеломленно спросил дядя Митя.
— План. У нее есть план.
— Какой еще план? — в свою очередь, растерялась и Катя.
— Довольно-таки сложный… — Мика покачал головой. Из-под вязаной шапки у него выбивались светлые вихры. «В парикмахерскую пора», — машинально подумала Катя, глядя на сына. У Григория Ганина были довольно длинные волосы. Мика ни в коем случае не должен быть похож на Григория Ганина… Катя увлеклась своими мыслями, а сын ее между тем продолжал: — Во-первых, баба Лиза ждет весны. Во-вторых, ее старое пальто съела моль, и она хочет купить себе новое. Появиться у тебя, дядь Мить, в старом она почему-то не хочет… В-третьих, она никак не может придумать повод, чтобы бабушка Аля отпустила ее из дома…
— Ничего себе! — крякнул дядя Митя. — Мамаша в бега собралась удариться! Катька, ты должна там предупредить всех…
— Хорошо, — озадаченно произнесла Катя. — Но до весны у нас по крайней мере есть еще время.
В этот момент в каморку вахтера заглянул какой-то работяга в ватнике.
— Родионыч, я тут достал кой-чего… — Он указал на бутылочное горлышко, торчавшее из кармана.
У дяди Мити заблестели глаза.
— Отлично! — бравым военным голосом произнес он. — Сейчас Муркин придет, он меня сменит. Через пять минут буду, Колян!..
«И это мои родственники! — с бессильной досадой думала Катя по дороге домой. — Дядя Митя за бутылку водки душу продаст!»
Дома она принялась за свое любимое дело — взяла деревянную заготовку и стала вырезать коня.
Резьбе по дереву Катя специально не училась — давным-давно, лет десять назад, взяла в руки инструменты и принялась за дело, словно заколдовал ее кто.
— Напоминает богородскую или Кудринскую резьбу… — заметил однажды Алексей, разглядывая ее уже довольно внушительную коллекцию лошадей. — Послушай, у тебя здорово получается… Хоть выставку устраивай!
— Ах, перестань! — отмахнулась тогда Катя. — При чем тут богородская резьба? Это все сублимация. Попытка занять себя чем-то в свободное время. Когда мы будем вместе, я брошу это дело.
На полках ее стояли и арабские скакуны, и орловские рысаки, и тяжелые битюги, и нежные тонконогие жеребята… Но на сей раз из-под летящей стружки вырисовывалось нечто особенное.
Мика подошел, заглянул из-за плеча.
— Здорово, ма! — одобрительно произнес он.
Светлая липовая стружка вилась вокруг Катиных пальцев. И неожиданно для себя она вдруг увидела зверя, который рождался из ее рук, — тонконогое изящное создание с вьющейся гривой и выразительной длинной мордой.
— Это будет сказочная лошадь, — пробормотала Катя, — на которой можно ускакать от любого недруга.
— А они у тебя есть? — с любопытством спросил сын.
— У любого человека есть недоброжелатели… — пожала Катя плечами.
Развивать тему она не стала, потому что на самом деле под «недругами» Катя подразумевала лишь одного человека — Григория Ганина. Он раздражал ее уже одним тем, что мог в данный момент находиться в Москве.
«А что, если Ганин решит встретиться со мной? — вдруг испугалась она. — Захочет вспомнить старых знакомых… Или просто наберет мой номер, который, кстати сказать, не так уж и сложно узнать…»
Она тут же решила, что ничего не скажет ему о Мике. Да, она ничего ему не скажет. Строгим голосом попросит его больше не беспокоить ее и положит трубку…
И в этот момент зазвонил телефон.
Катя от неожиданности выронила нож, которым резала дерево, и поспешно крикнула:
— Мика, я сама возьму трубку!
Мика пожал плечами и, засунув руки в карманы широких домашних штанов, с независимым видом ушел в другую комнату. На миг у Кати мелькнула мысль, что сын уже с трудом терпит ее — ее раздражение, ее приказы, ее самоуверенный тон…
Но в следующее мгновение она уже говорила в трубку незнакомым, напряженным голосом:
— Алло! Вас слушают…
— Катя, это ты? — удивленно произнесла Зоя, а звонила именно она. — Ты простудилась, что ли? Еле узнала тебя…
— Со мной все в порядке! — с облегчением вздохнула Катя. — Что-то со связью…
— Катя, это он! — крикнула Зоя возбужденно. — Это именно он, оказывается, названивает мне!
— Кто?
— Личутин! Понимаешь, я купила телефон с определителем номера…
— A-а… Да, я помню, ты жаловалась нам с Фаиной, что кто-то в последнее время беспокоит тебя. Значит, оказывается, это твой бывший муженек…
— Нет, Катя, ты не представляешь… — Зоя была очень возбуждена. — Личутин совсем спятил!
— Что ему надо? — с любопытством спросила Катя.
— Не знаю! Я пыталась у него спросить, но он бросает трубку, стоит ему только услышать мой голос.
— Значит, проверяет, дома ли ты…
— Катька, господи, да я и так целыми днями дома!
— Тогда его беспокоит, не завела ли ты новый роман, — заключила Катя. — Ты знаешь что… ты занеси его номер в «черный список» на своем АОНе, и он не сможет тебе больше дозвониться. Все очень просто.
— Точно! — обрадовалась Зоя. — Именно так я и сделаю…
Катя снова взяла в руки деревянную заготовку и с каким-то ожесточением продолжила свою работу — так, что стружка полетела во все стороны. Ей было немного не по себе, но не разговор с подругой ее встревожил… Она продолжала думать о Григории Ганине.
