Все то, что копилось внутри Ганина годами, вдруг вырвалось наружу. Все его мысли и мечты. Подсознание. Некий свод правил, по которому должен жить мужчина. Пожалуй, только с собственным сыном его и можно обсудить.
Дальше — больше.
Ганин достал из кладовки огромный, запылившийся ящик с деталями железной дороги, оставшийся с детства. Когда-то, очень давно, он мечтал достроить ее и пустить по рельсам электрические модели паровозов, но что-то помешало ему. Ах, да, — ему помешала собственная юность. И еще отсутствие денег. Впрочем, как и тотальный дефицит.
Теперь, с Микой, можно было вернуться к прошлому. Можно было не стесняться своих мыслей и чувств и осуществить то, что, казалось, было похоронено навсегда.
Мика отнесся к строительству железной дороги с большим энтузиазмом — благо, теперь никаких финансовых ограничений не было. Все, что они решили купить для своей железной дороги, они купили — времена дефицита закончились. Рельсы, стрелки, тупики, мосты, водонапорные башни, платформы, маленькие деревья, которые выглядели почти как настоящие, фигурки станционных смотрителей…
Ровно половина гостиной было занято под железную дорогу.
— И зачем это? — вздыхала в другой комнате Серафима Евгеньевна, которой строго-настрого было запрещено к ней прикасаться. — Только пыль собирать! Риточка, вы бы сказали Григорию Кирилловичу…
— Он меня вряд ли послушается, — в ответ пожала плечами Рита. — Кажется, Григорий Кириллович впал в детство.
В самом деле, Ганин теперь все свободное время посвящал сыну. Они попеременно то трудились над строительством железной дороги, то сражались в виртуальной реальности…
— Па, расскажи про тайпана, — однажды попросил Мика. — Помнишь, ты уже начал, а потом тебе по телефону кто-то позвонил…
— А, ну да, — оживился Ганин. В данный момент он распечатывал на принтере необходимую документацию — заказчики торопили со сроками. — Точно. Чего я там в той Австралии только не видел… Тайпан — это такая змея, метра два длиной.
— Ядовитая? — с интересом спросил Мика.
— Еще какая! Говорят, в одном ее укусе яда — на сто человек хватит. Или на двести…
— У нее капюшон, как у кобры?
— Нет, она немного по-другому выглядит, — покачал головой Ганин. — Вот что, ты сбегай к Рите, у нее на столе, кажется, лежит книга о земноводных. Может, и про тайпана там что-то есть… Я бы на него еще разок взглянул.
— Сейчас, — Мика сорвался с места. Ему не терпелось посмотреть на тайпана, от одного укуса которого может погибнуть сто человек.
— Рита, к тебе можно? — Он постучал и, не дожидаясь ответа, ворвался в комнату подруги отца.
Риты не было. Мика, не дожидаясь ее, принялся рыться в стопке книг на столе. Внезапно из них выскользнули серебристой змейкой наручные часы и с легким стуком упали на лаковый паркет. Когда Мика попытался их подхватить в полете, на пол упало еще несколько книг — новый переводной роман и детективы от популярной отечественной авторши. Рите надо было написать на них остроумную рецензию.
— Вот фигня… — с досадой сказал Мика и, наклонившись, принялся поднимать книги с пола.
В этот момент в комнату вошла Рита с чашкой свежесваренного, дымящегося кофе.
— Что это? — недовольно произнесла она. — Ты что тут делаешь?
— Понимаешь, Рит, я тут искал кое-что…
— Искал? Мика, ты должен был дождаться меня! — Рита вздохнула. — И кто тебя воспитывал только… Ой… — она увидела на полу часики и едва не выронила чашку. — Их ты тоже уронил? Только этого мне не хватало!
— Рита, я нечаянно…
— Нечаянно! — закричала она, едва не плача. — Это, между прочим, Картье! Браслет с настоящими бриллиантами! О нет…
— А зачем ты их вместо закладки используешь? И вовсе даже не разбились… — запыхтел Мика, краснея. Ему было совестно за свою неловкость.
— А царапина откуда?.. — закричала Рита. — Ганин, иди сюда!
— Что случилось? — в дверях появился Ганин.
— Ганин, он мои часы кокнул! Которые ты мне на позапрошлое Восьмое марта подарил…
— Не кокнул, а только чуть-чуть поцарапал, — справедливости ради запротестовал Мика. — И я извинился!
— Да что мне твои извинения! — Рита разозлилась еще больше. — Ты вообще тут никто, а ведешь себя…
Мика, не на шутку испуганный, смотрел на нее широко раскрытыми глазами. Рита, конечно, была права — Мике не следовало без приглашения заходить в ее комнату. Но, с другой стороны, Ганин прекрасно понимал сына. Ведь ему хотелось поскорей принести книгу, он торопился вернуться к отцу с книгой…
— Рита, все в порядке, — тихо произнес Ганин. — Я тебе куплю новые часы. Еще лучше.
— Да не в том дело! — закричала Рита. — Господи, Ганин, я давно хотела тебе сказать…
— Минутку, — он остановил ее жестом. — Мика, иди ко мне. Я сейчас приду.
Рита с Ганиным остались одни в комнате.
— Рита…
— Ганин, ты не прав! — с отчаянием произнесла она.
— Ты тоже! — с тихой яростью возразил он. — Зачем ты кричала на него?
— Ганин, стоило мне один-единственный раз сорваться… — сердито начала Рита и схватилась за голову. — Ты его портишь, глупый ты человек! Ты его просто-напросто погубишь таким воспитанием…
— Я?
— Да, ты.
— А зачем ты сказала, что он здесь никто?.. Он здесь очень даже кто… он мой сын!
Перед Ганиным все еще стояло лицо сына — каким оно стало после ее слов испуганным и растерянным. Сама мысль о том, что кто-то мог обидеть Мику, была для Ганина невыносимой… Он чувствовал ярость — как тогда, когда прогнал собаку с ее хозяином с детской площадки.
— Я тебя не узнаю… — дрожащим голосом произнесла Рита. — Ты совсем не тот Ганин, каким был недавно. Ты меня обманул.
— Каким же образом? — с недоумением спросил он.
— Ты меня обманул… — горестно повторила она. — Что с тобой случилось? У тебя ведь раньше…
— Что — у меня?..
— У тебя даже кактус на подоконнике сдох! А кактусы, между прочим, очень живучие цветы, — сказала Рита.
— Ничего не понимаю. При чем тут кактус? То часы, то кактус…
— Ты потрясающий человек, Ганин… — саркастически засмеялась она. — Тебе всегда и на всех было наплевать. Даже на меня…
— Рита!
— Дай мне договорить! Тебе всегда и на всех было наплевать. И вот появился этот мальчик…
— А, вот ты о чем… Ты меня к нему ревнуешь. Рита, глупенькая… — он обнял ее. — Ну прости меня!
— Как же ты меня обманул, Ганин, — снова вздохнула она. — Конечно, часы тут совсем ни при чем. И кактус тоже.
* * *
