Остальные, как только узнавали про примесь в моей крови, начинали смотреть снизу вверх, восторженно радуясь присутствию «высшего наставника». Даже парней из отряда пришлось долго приручать, доказывать, что я нормальный.
— А, будь по-твоему! Можешь продолжать идти по следу, — пробурчал Игнац. Я ничего так ни о чем и не попросил, но мы оба понимали — не отступлюсь и продолжу поиск «грозы менталистов». — На сегодня у отряда отгул, отдохнете, родных проведаете. Очень тебя прошу — хоть один день тишины. Такая мелочь — день без трупов. Просто не надо и все. Сейчас Зарембе сообщу, чтобы он официально вас в график отгулов поставил. Скажем… в награду за кузнечика! Вот так! А? Молодец я? Молодец!
И начальство принялось с довольным видом печатать в коммуникатор.
Да не вопрос, день так день. Потренирую своих, встречусь с Ноа, узнаю какие новости по Павлини. И, самое важное, — спокойно спланирую операцию по близнецам, чтобы в этот раз прошло без форс-мажоров.
— Квестор, все будет нормально, — сказал я, вставая с кресла.
— Ох, ты не представляешь сколько я раз это слышал за службу, — хмыкнул тот, сверкнув клыками. — Помнится, брали банду кастратов лет десять назад. Полкоманды в отключке, трупы вокруг. Мне эти тонкоголосые хирурги обе ноги резаками отхерачили. И подбегает ко мне молодой командир Ночного, вот прям как ты, пару месяцев как на должности и орет прямо в лицо: «Квестор! Не волнуйтесь! Все будет нормально!». А штаны у него, как сейчас помню, вдрабадан мокрые. Хех. Нормально будет. Да.
Он подмигнул мне нежно-голубым, почти прозрачным глазом и проникновенно сказал:
— Иди-иди, котик, только когда обделаешься, вспомнишь мои слова — нормально у нас не бывет. А я пока наверх объяснительную подам. Красиво объясню зачем мои силовики вдруг поперлись в стрип-клуб. И как случайно нашли там жмурика. Отлично звучит, а? Следственных же действий вы проводить не имеете право, поэтому о трупы исключительно спотыкаетесь. Но не будь сукой, сходи в убойный и расскажи сам что к чему. Ноа в курсе, что вы держите след и прикроет, если ее в дело возьмете. Присмотрись, она дамочка дельная.
Квестор Игнац
Мой коммуникатор дернулся, выдавая сообщение от Зарембы о плановом выходном. Звук я, следуя привычке, отключил прямо перед встречей. Эх, день простоя…
Мы еще немного поговорили с квестором о возможности совместной работы с ребятами из отдела убийств. И выходил я из кабинета начальства уже с определенными планами, которые осталось только полирнуть в спокойном одиночестве.
Ноа. Ноа. Я пытался представить сочную брюнетку, а вместо нее вспоминал большие наивные глаза да пряди с медной рыжинкой. И это было проблемой.
Связаться с менталисткой — дурь редкостная, чем я только думал. Такие девушки витают в облаках, требуют внимания, заботы и серьезного отношения. Эти самые «отношения» мне и раньше были не к месту, сейчас и вовсе не по судьбе.
Надо перестать тянуть к ней лапы. Показательно, чтобы ни у кого не осталось сомнений или надежд, выгулять Бродягу, отдохнув с кем-нибудь ненапряжным. С Мирабеллой, например, или той же Ноа, совмещая приятное с полезным. Чтобы все было со мной ясно, кобелем распутным.
— Диего! Привет! — окликнул меня бодро рысящий через двор Вито.
— Ты чего не спишь? — удивился я. — Только не говори, что Буч или Джок тоже встали.
— Эти-то? Дрыхнут! Куда им по солнцу-то, — беззаботно ответил леопард. — Только Ева наша с утра своего приятеля дожидалась, а как только Заремба за подписью Игнаца отпускной день официально подтвердил, с ним, в смысле с твоим братом и умчалась. Ты же ей вчера на прямой вопрос не ответил. Имеет право. Только вот что я скажу…
Я уже не слушал, а мчался к проходному пункту.
Наглая. Р-р-р! Безмозглая. Упрямая. Девица.
— Ушли они, — отрапортовал на мой вопрос дежурный. При виде меня он начал судорожно застегивать верхнюю пуговицу кителя, но никак не попадал в петельку. — Точнее уехали. Жених ейный посадил коппера Нитароку в авто и укатили, только пыль столбом.
Проклятие! Я-то не мог легкомысленно сбежать из участка. По факту убийства предстояло заполнить несколько бланков на десятки страниц, передать их в отдел Ноа, лично с ней встретиться, чтобы объяснить кое-какие тонкие моменты…
Пришлось доставать коммуникатор и писать брату.
«Алекс, на наших менталистов охотятся. Ты понимаешь, что Ева в опасности? Что хочешь делай, но возвращай ее немедленно».
Евангелина Нитарока
Алекс вел машину и весело болтал. О практике в отцовской компании. О том, как встретил товарища по столичному университету, посидел с ним в баре, посплетничал о сокурсниках, кто-где и вообще отлично провел время. Друг детства был весел, явно рад меня видеть, но отчего-то вел себя нервно. Я видела, как он искоса бросает в меня быстрые взгляды, словно хочет что-то сказать и не решается.
Считывать эмоции близкого человека — это как без приглашения залезать в душу. Мы еще детьми договорились, что Алекса я «не читаю». Поэтому я кивала, рассеянно улыбалась и надеялась, что импульсивный друг долго скрывать свои мысли не будет, а решится и расскажет, что его томит.
Так и вышло.
— Ева… После нашей переписки…
— Какой?
— Насчет «побыть твоим парнем».
Так бы и отчехвостила себя за дурацкое сумасбродство. Сама страхов по привычке напридумывала, да еще и впутала ни в чем не повинного приятеля, спровоцировав его ссору с братом. Очень некрасиво.
— Забудь, Лекс! Я побаивалась, что на службе приставать будут, но оказалось, что с этим строго, парни все отличные…
— Ты меня неправильно поняла.
Он повернул голову, и я увидела волнение в его голубых глазах.
— Ты была права, Ева. Нам надо попробовать.
Слова прозвучали как гром среди ясного неба. Хотелось переспросить его, может я что-то неправильно поняла, но он зачастил, не давая мне опомниться.
— Мы лучший вариант друг для друга, однозначно. Я никому так полностью не доверяю как тебе, даже родителям. Ты уже в курсе про Диего, да? Вижу, что в курсе. Брат не иголка в стоге сена, его не спрячешь. Знаешь, когда я узнал, что мы сводные? Ни за что не угадаешь.
— Родители сказали только после того, как он уехал учиться?
Алекс свернул на обочину, останавливаясь. Взъерошил ладонью уложенные в аккуратную прическу волосы, выдавая насколько тяжело ему дается разговор.
— Позавчера. Они сообщили мне, что мой брат полукровка только позавчера. Испугались, что я узнаю от кого-то со стороны. Диего не послушался и вернулся в город работать, ничего не скрывает, представляешь их шок? До этого все было долбанным семейным секретом. Позором жутким для нашего трясущегося над чистокровностью папочки.
— А кто..
