Пыталась ползти вперед, а меня удерживали и подгоняли при этом жесткими резкими толчками члена.
В какое-то мгновение я обнаружила, что уже не комкаю простынку, а скорее молочу руками воздух, почти сидя на Диего, который подталкивает меня бедрами, разливая дикое, порочное блаженство во всем теле. Я стонала в голос, ощущая как дрожит и размягчается каждая клеточка.
Диего отпустил рубашку и упер в стену огромную руку, позволяя вцепиться в нее, обхватить, словно удерживаясь за ветку. Он подтянул меня за бедра, поднимая повыше, опять устанавливая на колени и приподнимаясь сам.
И зачастил так, что из глаз посыпались искры. Жестко, бешено, неотвратимо.
Удивительно, но мое тело принимало без боли. Каждый раз с трудом, туго, так что оборотень рычал и ругался, но каким-то чудом он входил все глубже, я была влажной и подстраивалась под каждое его движение.
От многократных молниеносных шлепков перед глазами кружились спирали. Я наклонилась и укусила руку, за которую удерживалась отчаянным тонущим движением.
И меня чуть не снесло, не впечатало в стену. Тигр выгнулся с отрывистым хриплым стоном. Расплескивая жаркие струи внутрь меня. Хрупкий баланс, на котором я едва удерживалась, рухнул. Чистое ослепляющее удовольствие хлынуло от места нашего соединения. Колени тряслись, стуча по кровати. Я ловила воздух, закрыв глаза и лихорадочно содрогаясь.
Диего неожиданно снова быстро задвигался, не давая остановиться оргазму. Сграбастал волосы, поворачивая лицо, впиваясь жестким, собственническим поцелуем. Хищно рыча, качаясь и… вызывая новые спазмы наслаждения.
Лава растеклась по венам, сжигая меня, заставляя кричать. Я потерялась в полном блаженстве, в запахе Диего — терпком и фруктовом, изматывающем словно палящее солнце. В диком, сумасшедшем рычании его тигра.
И снова почувствовала, как внутри меня разливается горячее удовольствие оборотня.
Еще некоторое время мы лежали. Он целовал меня, уже нежно. Гладил кончиками пальцев по лицу, закрытым векам, подрагивающим губам. Молчал настороженно.
Когда Диего выходил, было… немного болезненно.
От него веяло и настороженностью, и сожалением, и даже опаской. Он ждал моей реакции и… переживал.
Я чувствовала это по многочисленным путанным эмоциям, которые его охватили и некоторое время просто лениво от них отмахивалась. Потом подумала, что зря так пугаю зверя. Еще немного и хищника опять закуют в белую клетку магии, спрятав слишком глубоко. А я все же хотела бы, пусть не слишком часто, но все же еще испытать это безумие.
— Слушай, — выдохнула я охрипшим от стонов голосом, — донесешь меня до ванны? А то я сама не дойду. И… ты был великолепен.
— Повторим?
Я в ужасе распахнула глаза.
И встретила широкую, ироничную улыбку тигра, чьи напряженные эмоции быстро сменились пугающим по размеру облаком самодовольства.
Н-да.
Из ванны я его выпихнула. И когда вышла минут через десять, Диего неуклюже, но весьма старательно протирал на кухне пыль. Тряпочкой, которой моя бабушка мыла посуду.
Пришлось отправить его самого искупаться, а самой быстро прибрать комнату и нарезать бутербродов.
И к приезду бабушки, вернувшейся вместе с присланной от семейства Фаворров сиделкой, наш домик проветривался, на плите пыхтел чайник, а ухмыляющийся тигр сидел за столом, хрумкал подсохшую за пару дней сдобу и следил за каждым моим движением с ленивой грацией греющегося на солнце сытого хищника. За это время он успел пару раз меня облапить, сделать бесчисленное количество возмутительных предложений далеко за гранью приличия и получить по шрамированому уху. Последнее он перенес с крайне польщенным выражением морд… лица и ответно шлепнул меня по попе, словно я с ним заигрывала, а не давала отпор.
Было жарко, стыдно и… бесконечно смешно.
— Какая прелесть, — умилилась ба, обнаружив оборотня с заветренным печением во рту, а меня, с алыми щеками и яростно горящими глазами. — Вижу, вы ждали меня в нетерпении. А почему миссис Эйшу не пускали? Выхожу из авто, а моя медсестра у калиточки переминается.
Надо же. «Моя медсестра». Бабушка быстро приобщилась к сервису для богатых, хотя раньше только равнодушно хмыкала, когда я, будучи наивным ребенком, заговаривала о соседней улице с шикарными домами и спрашивала, почему мы живем по-другому.
Сиделкой оказалась пухленькая низкорослая женщина, улыбчивая и милая. Она протиснулась в дверь вслед за ба и даже брови не подняла при виде скромного интерьера.
— Это не они, — сиделка поставила на пол квадратную медицинскую сумку и достала из ее бокового кармана тапочки. — Я сначала заплутала на улице и не сразу смогла увидеть номер дома. Мне помог большой белый кот. Он так призывно мяукал, что я пошла за ним и не ошиблась. Вот только дальше калитки он меня не пустил. Удивительное создание! Первым подбежал к дому, а потом вернулся и шипел, не давал пройти во двор. Кстати, где он? Или этот красавец соседский?
Бабушка уверила женщину, что никаких котов у нас не водилось и вряд ли заведется. Диего на это только хмыкал и потягивался. Он вернул свой обычный рост и телосложение, прикрыл кителем порванную рубашку и теперь ухитрялся внешне выглядеть невинно, при этом нервируя меня едва заметными провокациями.
Хотелось протянуть полотенцем прямо по натягивающим китель твердым мышцам груди. Чтобы перестал меня смущать.
Так что бабушка ошибалась. «КОТ» у нас был. Хитрый и наглый. Не чисто белый, а полосатый как его черно-белая смешанная душа. И с размерами женщина не угадала. Оборотни не могут уменьшаться до обычной кошки.
Хм. А ведь белый домашний питомец, кот по прозвищу Кусака был, насколько я помню, у Владимира Трельяка. Психолога, который видел, как я применяю способности не по уровню и до сих пор не сдал меня властям. Было о чем задуматься. Если это был Кусака, что он делал рядом с моим домом?
— Ты меня совсем не слушаешь? — обиделась бабушка, уже усадившая сиделку за стол и разливающая всем горячий чай.
Больной она не выглядела, по дому бегала бодро и громко командовала мисс Эйшей, чем нисколько ту не смущала. Пухленькая женщина послушно передвигала чашки, кивала на все замечания ба и восторженно смотрела на свою изящную, обаятельную подопечную. Похоже, они подружатся.
Я почувствовала, как узел переживаний в груди немного расслабляется. Какой бы ни был тяжелый день, приятно, что он завершается вот так, в тихом семейном кругу.
— День был сложный. Рассказать не могу, это служебная тайна, — я попыталась уйти от ответа.
— Наверное, ходят по трущобам и спасают несчастных бездомных, — мисс Эйша проявила чудеса осведомленности о работе стражей порядка.
- Скорее по клубам, — пробормотала я, зная как бабушка обожает все упоминания о гламурной жизни и светских сплетнях. — Но все прилично. Даже встретили оборотня, который может определить девственность по одному запаху.
