Первым делом секретарь сдвинула с окон тяжелые шторы, и в комнату хлынули потоки дневного света. Засияли корешки книг в пристенных шкафах, огромный письменный стол гордо выставил широкие изогнутые ножки из желтого ореха, длинная врачебная кушетка блеснула новенькой темно-коричневой кожей. Все дорого, надежно и… подчеркнуто пусто без присутствия основы основ этого кабинета — седовласого психолога.
Присев на корточки у стола, я дернула за ручку нижнего ящика. Открывался он нехотя, пришлось приложить усилия. Дерево по каким-то причинам давно не смазывали, оно немного рассохлось.
От резкого скрежета Лиза дернулась, посмотрела нерешительно, но к столу не приблизилась. К моему удивлению она совершенно не заглядывалась на красавца Вито, от чего у того испортилось и так не самое лучшее настроение. Ему давно следовало помочь, но я до сих пор не встретила подходящую эмоцию для переноса. Даже обычно самонадеянная секретарша, на которую я так рассчитывала по дороге сюда, в нынешнем своем состоянии ничем помочь не могла. Ладно, отложу эту проблему еще ненадолго.
Я дернула ящик сильнее и он, наконец, открылся до конца. Хм. На дне лежало только три листка. Похоже торопливо вырванные из какой-то тетради или крупной записной книжки. Поврежденный край частично заходил на текст, зато четкий, округлый почерк читался легко.
— Это Владимир писал? — спросила я Лизу, подняв первый лист.
— Д-да.
Интересно. Первая страница начиналась с неполного предложения. В моих руках оказалась вырванная из контекста запись, касающаяся… ментальных уровней. Психолог размышлял, почему из общепринятых восьми ступеней развития от эмпата до контролера, только две первые, самые слабые, посвящены эмоциям. Словно создавший классификацию неизвестный ум не задумывался о многогранных возможностях работы с чувствами или осознанно подталкивал молодых менталистов развивать работу с мыслями.
Хм. Для меня самой стало новостью, насколько мало нам в университете рассказывали об управлении эмоциональными потоками. Из-за этого я наделала ошибок с Вито. Не говоря о том, что раньше у меня и мысли не возникало о развитии своих способностей, оставаясь на эмпатической ступени. Это казалось невероятным.
Записи второго листа выглядели сделанными в разное время. Владимир дописывал, зачеркивал, исправлял собственные разработки, посвященные некоему необычному пси-блоку. Удивительно, но защита предназначалась не от внешнего воздействия, а… с целью запирания собственных глубинных мыслей и реакций. Трельяк предлагал поместить сознание в «маленький черный ящик» и приводил довольную сложную схему его «пеленания».
«Мелкие люди не стоят большого внимания» — гласила внизу красная надпись.
Резкое замечание относилось к разработанному им щиту, но что именно он имел в виду? Называл "мелкими" тех людей, которые недостойны внимания менталиста? Можно ли выглядеть "мелким" в глазах других, скрыв от них работу разума? Если да, то мне подарили или прообраз защиты от контролеров Холмов, которых я дико боялась, или возможность выглядеть в целом неприметным…
Ладно, пока не попробую — не узнаю. В любом случае, большое спасибо, Владимир. Мне сейчас любая информация, любой новый навык ох как пригодится.
Я схватила третью страницу, но на сегодня профессиональные открытия закончились. Моим глазам предстали несколько строчек, написанных криво, второпях:
«Внезапно осознал, что ты можешь осуждать меня за сам факт психологической работы с Клариссой. Полиция уже нарыла, что девочка охотилась за менталистами, поэтому и я попал под удар. Скажу только одно — я никак не мог запретить ей совершать эти ужасные нападения. Тем более, что действовала она по приказу. Зато я смог убедить ее не убивать несчастных копперов, а только выводить из строя. Надеюсь, Ева, ты сможешь меня простить. Не всегда мы можем остановить лавину».
— О, — сказал Вито, нагибаясь. — Конверт с деньгами. Кто-то сильно спешил и нечаянно скинул со стола. Написано — «На расходы».
Пока Лиза чуть не рыдала от счастья, прижимая к груди оставленные начальником средства, я задумчиво запихивала в карман сложенные вчетверо листы с записями и поглаживала ловко подвернувшегося под вторую руку кота.
— Интересный коленкор, — пробормотала я.
Кусака согласно моргнул, приоткрыл на многовение в таинственной кошачье улыбке игольчато острые зубы и… ласково потерся о ладонь пышноусой мордой.
Глава 40. Играть так играть. Гулять так гулять
Арендованное платье оказалось с юбкой в пол и таким разрезом на бедре, что все остальное сразу становилось неважным. Все равно смотреть будут только на разрез.
— Это что?! — заторможенно спросила я, глядя на свою молочно-белоснежную конечность, возможно, впервые за свое существование НАСТОЛЬКО выглянувшую на публичное обозрение.
— Нога, — гордо ответила ба. — Стройная, юная, с тонкой щиколоткой. Не мускулистое бревно какой-нибудь оборотницы, при виде которого возникает только одна мысль — «хоть бы не затоптали». И не палочки вампирши, от которых на слезу прошибает. Нет! Нормальная человеческая нога для любования!
Я со скепсисом посмотрела вниз.
Лично мне торчащая из алого шелка нога не нравилась. Хорошо хоть тонкие колготки нашлись, иначе пришлось бы при ходьбе прикрывать ладонью чулочную подвязку или сверкать голой кожей.
Перешивать не было времени, да и кто бы мне разрешил экспериментировать с арендованным платьем. Зря, конечно, я не пошла в магазин и не купила себе что-нибудь скромное. Потому что алый шелковый наряд от некой «Марси Маро» прекрасно подчеркивал фигуру, но точно не делал меня незаметной.
Талия казалась тоненькой, хоть обхватывай пальцами. Грудь высокой и соблазнительной. А попа… необъятной. Неизвестная мне таланливая, но наивная дизайнер Марси явно представляла более возвышенную, романтическую и категорически презирающую еду девушку. Ткань ее произведения настолько плотно облегала мои ягодицы, что не оставляла простора для фантазий.
Я говорила, что будут смотреть только на появляющуюся в разрезе ногу? Пожалуй, ошибалась. Моя красная задница запомнится многим.
Если бы бабушка не была менталистом, пусть и слабым, и не было риска, что она учует манипуляции с разумом, то я обязательно бы сняла с нее немного самоуверенности и передала Вито. Вот уж от кого бы не убыло. Подсунуть мне такой провокационный наряд — да о чем она думала!
В итоге в казино я уезжала раскрасневшаяся и отчаянно жалеющая, что нет времени сорваться за покупками.
Огня в ситуацию добавил Вито, поймавший частное авто и поджидающий меня рядом с домом. Вместо того, чтобы поздороваться с моей бабушкой, он замер столбом и просто таращил глаза. А когда я садилась на пассажирское место, леопард издал длинный оглушительный восхищенный свист, заставив меня скрыться в машине чуть ли не в прыжке.
По дороге я с ужасом прислушивалась — не рвется ли платье прямо на мне.
