Около подбитого танка было найдено тело полковника Леонова. Китайские разведчики к тому времени также успели побывать у танка. С танка ими были сняты некоторые приборы, в том числе – секретные а также прицел и радиостанция.
Командир 3-й роты глубинной разведки 131-го отдельного разведбата 135-й МСД Лейтенант Михаил Барковский. Март 1969 года
Самой большой неприятностью оказалось, то, что китайцы демонтировали элементы горизонтальной и вертикальной стабилизации пушки, самое секретное из того, что было установлено на Т-62. Разведчики вынесли тела погибших, в том числе и тело полковника Леонова. Юрий Бабанский вспоминает, как это было:
– 15 марта моя группа отсыпалась после завершения очередного задания. Это была суббота. Внезапно кто-то подал команду: «Танковая атака!» Мы проснулись, набрали противотанковых гранат, схватили гранатомёты и бегом – в окопы! Просидели в боевой готовности до вечера, но никаких китайских танков так и не дождались.
Примерно в семнадцать часов всем стало известно о гибели начальника отряда – полковника Леонова. А потом ударили «Грады».
Ближе к концу дня мне дали задание – встретить колонну с боеприпасами, медикаментами и снаряжением и показать ей дорогу на позиции в районе Даманского. Там машины разгрузились и приняли на борт раненых. Раненых было много.
Разведчики 135-й МСД на разведывательных машинах БРДМ-1 на участке Иманского погранотряда
Ночью, уже после завершения активной фазы боёв, к острову несколько разведгрупп отправили. Моя группа в полном составе. Отобрали три группы – одну армейскую под командованием старшего лейтенанта Барковского (десять человек из роты разведки) и две пограничные – мою (семь человек) и группу старшего лейтенанта Н.Н. Назаренко (десять человек из состава мотомангруппы). Мою группу усилили ручным пулемётом, подбросили гранат, дали радиостанцию, маскхалаты. Прежде мы ходил налегке.
Группам поставили только одну задачу – найти тело Леонова. Группа Барковского шла по левой оконечности острова, Назаренко – справа. Моё подразделение должно было идти через центр Даманского. Ожидалось, что на острове могли сохраняться очаги вражеского сопротивления. Нас строго предупредили – в бой ни в коем случае не ввязываться, обходить противника скрытно!
Ночь, как назло, была лунная, всё видно, как на ладони. Подморозило, и лёд, подтаявший за день, стал звонким, как стекло. Каждый шаг разносился далеко – по всей реке! Когда дошли до берега, напротив Даманского, то запросили разрешение на выдвижение. Тут радист докладывает – станция не работает. У Назаренко его станция также «сдохла». Но задачу нужно выполнять. Самостоятельно принял решение – двигаться вперёд. Только оставил на берегу пулемётный расчёт. Сказал им: если по нам откроют огонь, прикрывайте! А остальным говорю: «Делай как я!»
Начали движение. Двигался следующим образом: пробегал какое-то расстояние, падал, перекатывался и замирал. Шедший следом за мной в точности повторял мои действия. Затем – следующий, и так далее. При этом старались не кучковаться, откатывались друг от друга в разные стороны. Такими перебежками достигли острова. Вспотели, запыхались, но дошли без приключений.
На острове лежал слой снега, идти стало легче – шума меньше. По острову то тут, то там виднелись огоньки, слышалась китайская речь. Обходя позиции противника, мы скрытно двинулись вперёд. На это ушло много времени. Ещё не достигли середины Даманского, как начало светать.
Вдруг навстречу нашей группе появился старший лейтенант Назаренко. Один, без разведгруппы. Увидел нас, обрадовался. Говорит:
– Ребята, я знаю, где лежит Леонов!
Стал его расспрашивать – что да как? Оказалось, что Назаренко потерял собственную группу.
Пошли за страшим лейтенантом. Метров через пятьдесят, в танковой колее, наткнулись на тело начальника отряда: без папахи, без пистолета. Видимо китайцы тут уже побывали.
Я забрал у погибшего удостоверение, записную книжку, в которой были деньги. Затем мы подняли тело и понесли.
Но оказалось это непросто – Леонов был человеком крупным, килограммов сто шестьдесят. К тому же тело ещё не замёрзло. Тащить невозможно! Оглядевшись, я увидел на льду палки, которыми мы прежде дрались с провокаторами. Приказал подсунуть их под тело. Затем мы вшестером подняли погибшего на этих палках и понесли.
Время было уже ближе к шести, стремительно светало. Китайцы вот-вот нас увидят! Мы перешли на бег. Триста метро до нашего берега, без остановки. Я был справа, последним. Бежал и чувствовал, что в нас целятся. Аж, по спине мурашки! Уверен, они нас видели, но не стали стрелять.
С ходу заскочили на наш берег. Почти сразу же к группе подлетел вертолёт видимо с вышки наблюдения сообщили. Едва машина коснулась земли, мы загрузили в неё тело Леонова, и она улетела. Рядом с местом посадки вертолёта, на полянке, лежали тела погибших в ходе боя. Их за ночь собрали у острова и снесли в одно место. Было много сгоревших…
16 марта в Иманском районе проходили выборы в местные органы власти. Они состоялись, несмотря на то, что еще только за день, совсем неподалеку, на границе, грохотала артиллерия и пролилась кровь. Одним из кандидатов в депутаты был погибший накануне начальник Иманского пограничного отряда полковник Демократ Леонов. В кармане его кителя обнаружился листок, залитый кровью. На нём Демократ Владимирович записал свою предвыборную речь, которую ему так и не довелось озвучить. Она начиналась словами: «Ещё раз благодарю за…» Остальное было залито кровью. Во время выборов, избиратели единогласно проголосовали за своего погибшего кандидата. Партийный билет Демократа Владимировича № 02277941 был передан на хранение в Москву, в Центральный пограничный музей.
Похороны погибших 15 марта
В последующие дни прошли похороны погибших в бою 15 марта. Большинство погибших пограничников похоронили в городе Иман (34 человека).
Офицеров Иманского отряда: Демократа Леонова, Ивана Стрельникова, Николая Буйневича и Льва Маньковского захоронили в городском парке Имана. Похороны полковника Леонова и старшего лейтенанта Маньковского состоялись 20 марта при большом стечении народа. Тела офицеров провезли через весь город на лафетах, прицепленных к бронетранспортёрам.
Позже, в 1979 году, на городском кладбище города Дальнереченска (так назвали Иман после переименования) был возведён мемориал. Сюда с 1-й и 2-й застав были перенесены останки пограничников, погибших 2 марта.
Военнослужащих из состава приданной мангруппы 69-го Камень-Рыболовского (Ханкайского) погранотряда похоронили 22 марта. Похороны состоялись на центральной площади посёлка Камень-Рыболов (15 человек). Тела некоторых военнослужащих полностью сгорели, поэтому их хоронили в небольших урнах, обитых красным кумачом.
