Следует отметить, что система боевой подготовки личного состава в КВ ПО была отлажена до мелочей и доходила до каждого отдельно взятого военнослужащего. Не неё не жалели ни боеприпасов, ни топлива, ни времени. Рассказывает водитель бронетранспортёра Валентин Слепов:
– За руль БТРа я впервые сел ещё на курсах водителей ДОСААФ, на которые попал по направлению военкомата. В июне 1967 года, после получения водительских прав, был призван в армию. Я был в неописуемом восторге, когда узнал, что буду служить в пограничных войсках. Они стали для меня родными на всю жизнь!
В Уч-Аральском погранотряде после учебного пункта, я был направлен на курсы водителей БТР. В составе моей учебной группы было 15 человек, в том числе – Виктор Пищулев. Позже, во время жаланашкольских событий, он управлял командирским БТР, был ранен в руку и награжден орденом Красного Знамени.
Учителями-наставниками были специалисты-армейцы, из 369-го мотострелкового полка. Изучали БТР-60ПА (у него не было пулемётной башенки, как у более поздней модели БТР-60ПБ). Учеба была очень напряженной. Навсегда запомнилось, я как в первый раз сел за руль БТР. По ровной дороге ехать было довольно просто, а вот преодолевать рвы, колейный мостик, лабиринт, водную преграду, взбираться на сопку было нелегко.
Когда после обучения мы вернулись в Бахтинский отряд, нас определили в мотомангруппу – механиками-водителями. Дали новенькие БТР-60ПБ. ММГ командовал майор И.И. Бутылкин На тактических занятиях он был очень требователен к водителям в части умения маневрировать на сложной местности, под огнем условного противника. В отряде в освоении боевых машин нам всегда помогали старослужащие. С их стороны по отношению к нам никогда не было никакой «дедовщины». По вопросам обслуживания БТР почерпнули много полезного от начальника ОРТМ капитана Б.П. Бондаря и начальника автороты капитана Помыткина. Полезную практику получили, выезжая на границу на усиление, в том числе и по ночам. При этом приходилось жить в полевых условиях, соблюдая маскировку.
Помимо меня в состав экипажа моего бронетранспортёра № 218 входили младший сержант Г. Орищенко и В. Заварницын. За три месяца у нас сложился штатный экипаж. Всякое пришлось нам вместе испытать и пережить. Помню, как ночью поднимались на горную заставу по узкой обрывистой дороге, с крутыми поворотами. Двигатели работают на полную мощность, мосты и демультипликатор включены, передача пониженная, но машина еле-еле взбирается. Будто кто-то держит ее сзади! Оказалось, воздух в горах был сильно разрежен – двигатели теряли мощность. Когда по той же дороге спускались днём, увидели рядом с дорогой пропасть – поняли, какой риск преодолели. Вот такой опыт преодоления опасностей научил бороться и побеждать страх…
Пограничные отряды усиливались не только количественно, но и качественно. На случай возникновения вооруженного конфликта отряды, в первую очередь мотоманевренные группы, были усилены личным составом, переведённым из рядов Советской армии. Так, ММГ Бахтинского отряда на 70 % состояла из бывших армейцев. В апреле 1969-го в нее были переведены две роты из состава мотострелковых полков. Вадим Гладков, заместитель начальника мотомангруппы Бахтинского отряда рассказывает:
– В армию я попал как офицер запаса – прямо из НИИ. Первым местом службы стала прославленная Таманская дивизия. Служба проходила планово, когда внезапно в марте 1969 года мы были взбудоражены сообщением о нападении на советских пограничников на Даманском. Более того, один из солдат нашего полка, Алексей Сырцев, еще до событий был переведен в погранвойска на заставу В. Бубенина и погиб 2 марта в бою на льду Уссури.
Сообщение о событиях на Даманском вызвало эффект разорвавшейся бомбы. На следующий день на плацу полка состоялся митинг, на котором осуждали провокаторов, выступали с поддержкой пограничников. Довелось тогда выступить и мне. Каждый из нас хотел попасть на границу, чтобы поквитаться за десятки погибших. Вскоре такой случай представился.
В связи с укреплением пограничных войск рота, в которой я служил замполитом, передавалась в состав погранвойск, но командование не спешило расставаться со мной. Злую шутку сыграло то, что я был в числе неплохих офицеров, вел активную работу в парткоме полка. Я не сдался и стал забрасывать начальство просьбами и рапортами о переводе в пограничники. Хотелось продолжить службу в престижных тогда погранвойсках. И вскоре я оказался в самолете, летевшем на Восток. Правда, не к Уссури, как ожидалось, а в Казахстан, где нас ввели в состав Бахтинского погранотряда. Это было в конце марта 1969 года.
В городе Аягуз нас встретили представители отряда во главе с подполковником Н.Т. Юрченко, переодели в пограничную форму, провели собрание и разного рода инструктирования. Так мы стали пограничниками.
По прибытии в Бахты, место дислокации отряда, рота была введена в состав мотоманевренной группы, которая стала насчитывать более двухсот человек, с семнадцатью бронетранспортерами, автотранспортом. Возглавлял ММГ подполковник Николай Захарович Иващенко, командиром моей роты (а затем, при изменении штата, – заставы) был лейтенант Виктор Федюшкин. Позже он, еще будучи лейтенантом, был назначен начальником штаба ММГ, а я стал освобожденным секретарем ее парторганизации.
Вскоре для нас, вновь прибывших офицеров, провели своего рода экскурсию на заставу «Чаганак», которой командовал капитан В. И. Шульпин. Напротив заставы размещался китайский пост, с ним мы познакомились с вышки через бинокль. Помню, как довелось увидеть построение их военнослужащих и дежурного по посту. Это было очень познавательно.
Чувствовалось, что на границе день ото дня сгущаются тучи. Как и на Даманском, здесь ожидались провокации, в том числе – вооруженные. Поэтому в течение всего апреля мы интенсивно занимались боевой подготовкой, уделялось особое внимание применению БТРов для защиты границы. Изучался участок отряда, а это ни много ни мало 200 километров.
Поначалу сказывалась специфика пограничной службы, с которой не были знакомы не только я, пришедший с гражданки, но и кадровые офицеры, бывшие армейцы. Система охраны границы, структура пограничного отряда, действия по тревоге – все это было ново. Но очень скоро мы осознали себя пограничниками. В армии донимала строевая подготовка на плацу, учения на морозе с условным противником. Здесь же условностей не было. Вот граница, которую следовало защищать, а за ней – возможный противник, готовый напасть в любой момент. Даже в боевом приказе звучали слова: «Выступить на охрану и ЗАЩИТУ Государственной границы СССР!»
Дулатинская операция
2 мая 1969 года на участке 3-й погранзаставы «Дулаты» Бахтинского погранотряда (позже – Маканчинского) произошло крупномасштабное нарушение границы. Как вспоминают участники тех событий, на участке заставы по советской территории пролегала скотопрогонная тропа. По ней китайские скотоводы многие годы осуществляли перегоны отар овец, срезая свой путь. Обычно, по договоренности сторон, соседям разрешалось использовать этот маршрут. Однако утром 2 мая 1969 года чабаны из соседнего государства начали демонстративно перегонять большую отару овец через советскую территорию без каких-либо согласований.
