– Всем оставаться на местах, – сказал он, – Пожалуйста.
– Это ограбление? – спросил директор.
– К счастью, нет, – задорно ответил человек в балаклаве и улыбнулся, – Это террористы.
11. На уровень выше
1
– Имейте в виду, – произнёс директор, – если я останусь жив, то буду вынужден о вас сообщить.
– Куда? – поинтересовался террорист, – В министерство образования?
– На более высокий уровень. Астральный удар будет неотвратим. Берегитесь плеромы!
– Мы будем осторожны, – пообещал террорист.
Было заметно, что ему очень хочется закурить. Но нельзя. Да, в занятии террором есть свои минусы.
– Но даже если вы меня убьёте, я всё равно сообщу, – добавил директор, – Тело гибнет, но душа-то остаётся. Душа уходит на верхние уровни Щаданакара. И докладывает… да, докладывает.
Директор хотел говорить что-то ещё, но вместо этого обмяк и сдулся, как воздушный шарик.
– Простите, – подала голос Вьюн, – можно задать вам вопрос?
– Спрашивай, – ответил человек в балаклаве.
– Что вы за террористы?
– Мы террористы беспощадные, – был ответ.
– Вы выступаете за всемирный халифат? – спросила девочка.
– Нет, – ответил террорист, – мы за героическую смерть.
«Вот и получили мы место в истории», – подумал Барсучонок.
2
– Там моя дочь, – кричал Вьюн-отец.
– А я что сделаю? – ответил ему командир оцепления.
Журналист пытался заглянуть за оцепление. Его оттолкнули. Милиционеры поспешно строились цепью. Командир оцепления подошёл сзади и потащил Вьюна за шиворот.
– Вот что я сделаю с тем, что у тебя там дочь? – повторял он. – Мне что её теперь – обратно засунуть, а?
…Надо сказать, что в первые полчаса никто и не знал, что школа захвачена. Когда люди в масках ворвались в школу с чёрного входа и двери возле столовой, в балаклавах, с оружием наизготове, готовые убивать и быть убитыми – они не встретили никакого сопротивления.
Тогда наши школы ещё не охраняли. Считалось, что их незачем грабить.
Первый отряд миновал гардероб и оказался в сумрачном холле первого этажа. Пожилая техничка в синем халате заметила пришельцев и немедленно спряталась в подсобку, за вёдра. Двое, что шли в авангарде, быстро заблокировали парадный вход. А долговязый тип с прядью волос, что торчала из-под балаклавы, подошёл к кабинету директора и распахнул дверь ногой.
В лицо дохнуло благовониями. Кабинет был совершенно пуст.
Они двинулись по коридору первого этажа. Навстречу, из коридора, что вёл в столовую, показался второй отряд.
Долговязый задумался. Люди в балаклавах разбились по трое и уже готовились штурмовать двери младших классов.
Долговязый поднял палец. После чего без единого слова зашагал обратно в кабинет директора.
За его спиной послышались стук дверей, вскрики и быстрая речь. Когда он входил в кабинет, вверх по лестнице застучали три пары ног.
Всё шло по плану.
Долговязый уселся в мягкое кресло и какое-то время просто покачивался. Ему нравилось чувствовать себя главным. Потом он достал из кармана бумажку, снял трубку и начал набирать номер.
– Алло! Здравствуйте, это телевидение? А вы знаете, что шестую гимназию захватили террористы. Кто говорит? Террористы и говорят. Так что официальное заявление. Почему мы звоним вам? А куда нам ещё позвонить прикажете? В милицию? Зачем нам милиция. Разве милиция может рассказать о наших требованиях… на всю страну? Когда вы сможете прислать съёмочную группу? Скоро? Молодцы! Я бы хотел дать несколько советов по освещению.
В проёме показался один из подручных. Он поднял большой палец.
– Хорошо, – долговязый отложил трубку, – Действуйте по плану, старайтесь никого не убивать. Что толку убивать, если не на камеру?
3
Из тонированного мерседеса показался хмурый Щур. Он быстро прошёл сквозь толпу и наткнулся на целое гнездо журналистов.
– Здравствуйте! Пожалуйста, прокомментируйте происходящее. Что вы можете сказать о предположении, что за террористами стоят тайные сталинисты…
– Всё находится под контролем, – Щур оттолкнул человека с оранжевым микрофоном и подошёл к оцеплению, – Мы уже знаем, что делать. Никто не уйдёт безнаказанным.
– Пожалуйста, прокомментируйте слухи о том, что вся милиция занята тренировкой перед предстоящим митингом и поэтому не успела предотвратить захват школы.
Щур нырнул за оцепление. Ему навстречу шагнул командир.
– Кто захватил? – спросил Щур.
– Мы не знаем, – ответил командир оцепления, – Они не представились.
– Чего они добиваются?
– Внимания журналистов.
– А как насчёт требований?
– Они требуют ещё журналистов.
– Это уже кое-что. Есть ли ещё требования? Как насчёт отставки мэра, губернатора, президента? Или свободы для китов Гренландии?
– Про это они пока ничего не сказали. Наверное, журналистов ещё недостаточно.
Щур с ненавистью посмотрел на школу. Будь его воля – он бы взорвал её сейчас ко всем чертям, а на пресс-конференции сказал, что это сделали бестолковые террористы. Скандал всё равно уже случился, а так хотя бы мороки меньше будет.
Неужели они не могли захватить школу в другой, более спокойный день?
Тем временем внимание журналистов отвлёк на себя Моськин. Он, как и положено сыну юриста, знал, что сказать.
– Как вам удалось сбежать из захваченной террористами школы? – спросил бритый налысо корреспондент, похожий на колобка.
– А мы с самого начала на урок не пошли! – гордо сообщил сын юриста.
– Что вы можете сказать о нападавших?
– Да эти террористы вообще одурели! Сегодня вечером с Нидерландами играем! А они своим захватом весь телеэфир перегородили.
– Как вы думаете, к каким катастрофическим последствиям приведёт захват школы?
– Да всё рухнет, всё! Подумайте сами. Если школу не освободят до конца матча, то вся страна не будет знать, какой счёт!
4
Второе интервью шло по телефону, прямо из кабинета директора.
– Почему мы захватили школу? – долговязый задумался. – Я думаю, потому, что это проще всего. К тому же, здесь много детей. Чем больше заложников – тем лучше. Мы будем их убивать, а вы – показывать в прямом эфире. Договорились?
– У нас к вам… вопрос, – сказали в трубке, – Да, вопрос.
– Задавайте, – долговязый крутил пистолет на пальце.
