– Не обольщайся. Это гетера, её учили голову дурить.
– Я и не думал кого-то тут обольщать.
Маэс наклонился над другом и втянул воздух.
– Уже пьян, – констатировал он.
– Она меня соблазняла, – быстро заговорил юный невриец, – пыталась опоить. Эта гетера – она очень опасная. Но я – не поддался!
– Невелик подвиг, – Маэс уже огибал ложе, – Милето бы всё равно ничего тебе не позволила.
Лик провожал его мутными глазами. Ноги, казалось, стали кирпичными и вросли в пол, вымощенный знакомыми плитами. Мысль наталкивалась на мысль и Лик совершенно не знал, что делать и даже о чём думать.
Возле выхода Маэс обернулся и спросил:
– Ты так и будешь стоять?
– Пойду, конечно пойду!= спохвотился Лик, – Только скажи, второй раунд… чем он закончился?
– Убил я его, – буркнул Маэс, – Идём, давай.
– Куда идём? – Лик не тронулся с места. Потом чуть сообразил с добавил, – Я не понял… Так кого ты убил?
– Того, кто против меня вышел. Ладно, кончай вопросы, юный пьянчуга. Пошли Могучую Луну славить.
Глава 13. Под медной Луной
39
Теперь они шли другим путём. Это были какие-то задворки, глухие места, трухлявый лабиринт из домов, заборов, садиков, огородов, прудов и смердящих компостных ям.
Места были новые и незнакомые. Лик не смог бы отсюда выбраться даже днём.
Удивительно, как много этих домиков поместилось за крепостной стеной.
Они миновали арку акведука и оказались перед ещё одним домом-квадратом.
Он прилепился вплотную к крепостной стене, словно собирался, в случае опасности, вскарабкаться на неё и убежать в степь. Парадный вход, где могут поджидать неприветливые стражи в красных колпаках, укреплён дубовыми воротами с медной эгидой в форме оскаленной волчьей морды. А выше морды – выложенная металлическими полосками надпись на местном наречии:
Бойся собаки
и не тревожь волка
“Бойся собаки” – это Лик видел и на других порогах. А вот про волка – это было нечто новое.
Над крышами дома поднималось слабое алое сияние. Лик заподозрил, что это магия, но спросить не рискнул. Даже сейчас, когда он уже отдышался, голову всё равно мутило и он опасался ляпнуть лишнее.
Магия? Ну и пускай! Раз в городе такие искусные ремесленники – значит, есть и искусные маги.
Маэс поднял руку и постучал в дверь четыре раза.
Сперва – тишина. Только слышно, как булькает в акведуке вода и как ночные птицы с угловой башни хлопают крыльями.
Потом послышались шаги.
Невидимый привратник ступал мягко, словно на волчьих лапах. Цепь не звенела, – значит, не раб.
– Кто там? – спросил незнакомый голос по-скифски.
– Один из стаи, – прохрипел Маэс. Он по прежнему тяжело дышал и поглаживал раненую руку, обёрнутую потемневшим от крови хитоном.
– Назови Число Волка!
– Каждую ночь оно разное..
Лик навострил уши. Такое полезно запомнить.
– С кем ты пришёл? – продолжал незнакомец.
– Нас двое, второй тоже из стаи.
– Зачем ты пришёл?
– Петь для Луны.
– Войди и будь своим в нашем логове.
Створка отодвинулась, полоска жёлтого света легла под ноги. Лик оказался во внутреннем дворике, окружённом уже знакомой галереей. Посередине трещал веткам огромный костёр. Так вот откуда это сияние…
Было немного обидно – он надеялся на магию.
Над костром висел посеребрённый круг полной Луны – казалось, безо всякой опоры.
Пахло сладким валежником.
Привратнику было лет сорок, с кучерявыми волосами и внушительным носом. Насколько можно различить в неверном свете костра, волосы у него были рыжие.
Получается, ещё один невриец. Лик попытался припомнить. Кажется, он видел его в театре.
– Как? – спросил привратник.
Маэс махнул рукой и двинулся через двор.
– Эй, я тоже ставил!
– Сейчас придут остальные, – Маэс не оборачиваясь, шагал в сторону костра, – пусть они и рассказывают.
– Я тоже не скажу, – добавил Лик и последовал за Маэсом.
Они оказались первыми, кто сел под диском Луны.
Когда друзья опускались на землю, у дверей уже слышался гомон голосов. Кажется, весь скифский сектор решил набиться в тесный дворик. Они пришли, чтобы поздравить своего победителя.
Интересно, Маэсу дадут венок триумфатора?..
Маэс даже не обернулся в их сторону. Победитель прислонился спиной к большой плетёной корзине и прикрыл глаза. Казалось, он спит, но ладонь продолжала поглаживать раненую руку.
Неврийцы подходили ближе. Они вели себя тихо, переговаривались на скифском с кучей гераклейских слов. Каждый понимал, – вокруг не степь, а чуткая ночь прибрежного города.
Маэс поднял веки и обвёл всех сверкнувшими глазами.
– Спасибо, – сказал он, – Без вас я не достиг бы победы.
– Твоя победа – наша победа, – ответил дюжий парень-скиф с рыжими волосами, собранными в две косы. Его выговор был незнаком. Видимо, парень происходил из тех скифов, что уцели за меотийскими проливами… или в другой земле, совсем неведомой.
Пришедшие рассаживались у костра. Лик присмотрелся, но ни Сагилла, ни Ифито среди них не было.
– Я буду с вами праздновать, – произнёс Маэс, – Сейчас, только немного приду в себя. А потом, после праздника, буду отвечать на вопросы и принимать подарки.
– Мы сделаем для тебя всё! – послышались голоса. – Хоть Луну с неба! Хоть жизнь отдать.
– Мне не нужно Луны, – ответил победитель, – Вы можете видеть – Луна и так с нами!
Снова радостные крики. Маэс поднялся и подождал, пока все затихнут, а затем продолжил обычным голосом.
– Мне нужно укрытие. Тихая нора, где есть еда и меня никто не найдёт.
– Мы тебя не только спрячем и накормим, – крикнул кто-то нетерпеливый, – Мы ещё гетер приведём и флейтисток!
– Флейтисток не надо. Шума вообще не надо. Там должно быть тихо, как в могиле.
– Ты что, решил в орфики податься? – спросили справа.
– В терапевты, в терапевты!.. – сказал уже знакомый голос со странным выговором. – В южных городах тоже есть терапевты. Это всё Сирия, они оттуда пришли.
– Будешь, как Арб-кифаред, корешками питаться.
– Точно, как Арб!
– Как он, кстати? Жив ещё?.. – спрашивали в задних рядах.
