– Очень интересно. Ты прибежал среди ночи, чтобы пригласить меня посмотреть? Я предпочитаю смотреть сны, ты свободен.
– Но ты можешь их остановить!
– Я не царица скифов. Я даже не их божество-покровитель. Как я могу кого-то остановить? Я что – лошадь в их ломовой повозке?
– Правильно, госпожа! – подала голос служанка, – Раз Луне поклоняются – пусть Луна им и помогает! Она большая, её на всех хватит!
– Мелито, но обманывай, – не унимался Ихневмон, – . Ты подкармливала степных волков! Я видел, как ты разговаривала с этими скифами. И я знаю, что ты была на Ночном Представлении. Ты знала, что третьего агона не будет! Это легко проверить – ты вносила только за второй!
– Я просто делаю на них ставки, – спокойным голосом произнесла Милето, – В отличии от тебя, я достаточно взрослая, чтобы распоряжаться деньгами. И не собираюсь их сторожить. Это крепкие парни вроде Маэса должны охранять прекрасных девушек от львов и ненужных поклонников.
– Ты что-то знала! И приходила, чтобы ещё что-то узнать! Позови Евдокса…
– Почтенный Евдокс должен выспаться перед советом.
– Ну так позови Сагилла!
– Позвать Сагилла ты можешь и сам. Всё, утомил. Закончилось твоё дело?
Вместо ответа Ихневмон полез обратно за окно. Теперь он действовал аккуратней и проверял каждое движение.
Служанка схватила метлу и уже готовилась придать ускорения, но Мелито подняла руку в останавливающем жесте.
– Не надо!
– Он вторгся в ваш дом!
– Он мне как брат. Ты знаешь, каждый терпит своих невыносимых братьев.
Ловкие чёрные руки скрылись за оконной рамой.
– Как думаете, – осведомилась служанка, – он исправится?
– Если Ихневмоны исправятся, – Мелито поджала губы, – конец придёт нашему городу.
– Как Илиону? – наедине с госпожой маленькая служанка иногда пыталась блеснуть случайными знаниями.
– Как Атлантиде. Готовь ванную. Всё равно сегодня уже не усну… Беда с этими мужчинами, и правда беда.
46
Беда с этими женщинами, и правда беда.
Так размышлял Ихневмон, пробираясь узкими, словно трещины, переулками. Он не знал, что делать и снова и снова перебирал в памяти всё, что удалось разнюхать. Разнюхал он немало, но так и не мог понять, куда это приспособить.
Продать добытые тайны Мелито или Евдоксу не получится. Они росли в вихре городских событий и знали, казалось, с рождения всё, что Ихневмон добывал из старых книг и случайных разговоров. А у Лика и Маэса, если они ещё живы, денег всё равно нет.
Для начала – красный колпак.
Красные фригийские шапки надевали на голову рабу, когда отпускали на волю. Неясно, был это обычай фригийский, или просто шапка заменяла какой-нибудь зловещий и кровавый символ из прошлого.
Раньше бывало так, что счастливый вольноотпущенник носил шапку до самой смерти и раз в год угощал бывшего хозяина. Но это очень давний обычай, времён войны с меотийским царём Левконом. В те времена рабы умоляли отпустить их на волю, чтобы взять оружие и погибнуть на войне с честью, а хозяева отвечали, что война – дело людей родовитых. А сейчас, при Ихневмоне, свободные люди предлагают себя в рабство, – а их никто не покупает, даже если человек полезен. Кого-то кормят за обедом, как Маэса, кого-то селят в доме, как Мелито… но содержать раба всю жизнь слишком накладно.
Ихневмон был полезен – насколько мог в своём возрасте. Например, однажды Евдокс вдруг спросил его, что говорит учитель о жестоком меотийском царе Левконе. Хозяин готовил речь для очередного собрания и никак не мог свести концы с концами.
Одни книги утверждают, что Левкон убил своего брата Спартока за прелюбодеяние с его женой. Жена не осталась в долгу и убила уже Левкона, а престол отошёл кому-то дальше по линии. Эта трагическая история весьма занятна и по-своему поучительна. Но может ли это быть? Ведь прежде, чем воевать с Херсонесом, жестокий царь воевал с синдами, покорил их и поставил им наместником другого брата, чьё имя никто не помнит. А наследовал Левкон своему отцу Сатиру, что умер под стенами Херсонеса. Сколько же братьев было у этого Левкона и в каком порядке они правили?
Ихневмон смог ответить, что тут всё просто. Тот Левкон, что безуспешно боролся за верность жены, – это совсем другой Левкон, живший столетием позже. И когда жена всё-таки накормила его мышьяком, на престол вступил третий брат, Гигиенонт. Тот самый, что впервые появился на монетах без короны, а лишь с солнечными лучами над головой.
Возможно, этим рассказом Ихневмон испортил речь для совета, но сохранил историческую справедливость.
Так что хвостоволосый дакиец понимал, как непросто быть полезным и как легко можно потерять свою пользу. Не надо одевать даже шапки. Ненужного просто перестают приглашать на обед.
В год, когда родился Ихневмон, уже было обычным делом, что хозяин выгонял на свободу лишних рабов, чтобы их не кормить, а надевать прелюдно колпак стало необязательно.
Выкинутые из уклада люди, отвыкшие от степи, пропитанные солёным ветром приморского города, сбивались в стаи, чтобы силой добыть то, что раньше полагалось им по обычаю. Одни убегали в горячие горы Таврии. Другие вспоминали земли, откуда пираты вывезли их родителей – и союзы потомков скифов, колхов, синдов, даков множились в вонючих трущобах. А третьи надевали красный колпак, полыхающий знак непрошенной свободы.
Такие носила гордая беднота и кое-кто из восторженных аристократов. Слишком горожане, чтобы жить в горах, слишком гордые, чтобы сесть на корабль и уйти в чужие края или раствориться в степном море. Ведь за кормой корабля останутся не только тесные стены, но и привилегии гражданина и шанс повоевать в ополчении… Красные колпаки кричали с головы, даже когда рот молчал – вот человек, которому нужен хозяин! И этот человек готов на всё!
Особенно, если у него есть дети. В отличии от рабов, им ничто не мешало плодиться.
Такому отцу тяжело смотреть на детей – вот они и не видят его месяцами. Но если отпрыски смогут выжить достаточное количество зим, по примеру отца наденут колпак и возьмут в руки палку – о, берегитесь скифы и даки, что пролезли за городские сцены! Берегись даже ты, Ихневмон, – ты знаешь буквы, а значит что-то украл.
Драки вспыхивали сами собой. Из-за чести, из-за женщин, из-за неудачных ставок на колесницы или в ночном представлении.
Сагилл тоже это видел. Он говорил, что большая буря надвигалась на весь полуостров. Другие оракулы тоже пророчили катаклизмы.
Скорее всего, это, будет война – климат острова не годится для других катастроф. На полуострове нет вулканов, солончаки невелики, да и снежные бури тут редкость. Когда Ихневмон думал об этом, ему становилось дурно.
А Сагилл над ним только насмехался.
– Ты же читал про великих героев древности, – говорил энарей, поглаживая сверкающие волосы, – Почему они выдвинулись? Потому что побеждали в битвах. Чтобы прославиться, нужен меч, а не ножик для обрезки винограда. Конечно, она будет жестокой и кровавой – все знамения об этом. Но когда нападают чудовища, прославиться нетрудно – достаточно их побеждать. Вспомни могучего Геракла или нашего земляка Конана Киммерийца. Они отправлялись в самые дикие места, чтобы убивать чудовищ и этим прославиться. А тут – целые армии придут прямо к твоему дому. Ты либо прославишься, либо погибнешь, либо совместишь эти две достойнейшие судьбы.
