— Ты что, дурак? — задрала я с вызовом голову, чтобы еще лучше рассмотреть лучезарную улыбку Кузьмы.
— Даш, я слушал эхо. Машины были далеко. Мы могли перейти дорогу нога за ногу. Но так ведь веселее, верно?
— Ты дурак? — повторила я, чувствуя предательскую резь в глазах.
— Эй, ты чего? — Кузьма стиснул мне плечи. — Испугалась, дуреха? Ну прости меня, дурака, у меня и в мыслях не было тебя пугать. Просто вдруг захотелось… Ну, подурачиться, что ли… Даш, ну блин, не будь букой! Не будь моей сестрой!
Он отпустил мои плечи и довольно чувствительно шлепнул меня по правому. Я и не сестра тебе. И не подруга. Откуда такая наглая фамильярность?
— Давай закончим этот дурацкий день на позитиве! — не унимался Кузьма.
Отличное предложение, только как совместить его с реальностью! Сколько Кузьме лет? Не за горами ведь рубеж в четверть века, а ведёт себя так, будто ему все еще двенадцать. Нет, не так… Сейчас я ему уже не интересна. Как, впрочем, и он мне. Да, да, я приехала на море. Купаться! А не… Да, да, не за этим! Он не последний парень на Земле! По-хорошему, для этого надо найти хорвата, чтобы потом никакими судьбами с ним не пересечься. Вот именно! Отправлю завтра Кузьму бегать и займусь устройством личной жизни.
— Хочешь, будем считать шаги до моря. Хочешь?
Я смотрела на Кузьму уже с неприкрытой ненавистью!
— Знаешь, чего я действительно хочу?
Он замер, явно ища в своем мозгу и в моих глазах варианты ответов на такой простой вопрос.
— Я хочу есть!
Можно было самому догадаться после кофе с круассаном, помноженных на два, съеденных за целый день в пути. И селёдка под шубой, и оливье в Риге оказались не съедобными, заветренными и просто не лучшего качества даже для изголодавшихся туристов. Ой, забыла! Была еще шоколадка Милка с вафельками и ягодами. Да, да, да… Помидор! Как же я про него забыла-то…
— Тогда давай, прибавь шагу. Искупаемся и пойдем есть. Я тоже голодный, если ты этого не понимаешь.
Он снова злился. Ну и пусть! Это как в танце — нефиг злиться, что партнёрша истоптала тебе ноги, коль вести в танце не умеешь! Это не я выбирала полеты, не я снимала дом у черта на ногах, ни я ставила дурацкие замки в дурацкие двери! И вообще… Зачем я только приехала сюда?!
Он шел впереди, а я догоняла. Он шел, а я бежала. Да что же это такое! Я схватила его за руку, и он застыл на месте.
— Я не собираюсь бегать за тобой! — закричала я, хотя мы уже вышли из лесочка и оказались в деревеньке. Прямо наши дачи, домики и садик вокруг. Только дорога асфальтированная и на нее свисают ветки смоковниц с мелким, еще зеленым, инжиром. Нет, вон под ногу Кузьме попал фиолетовый плод, и он пнул его, точно камушек.
— Тогда беги со мной!
И он вывернул руку, чтобы схватить меня за пальцы, крепко сжать и потащить за собой. Ёлы-палы, я в сандалиях, и сейчас пересчитаю носом и коленками все выбоины на асфальте. Вдруг дорога сузилась, дома лишились сада и стали многоквартирными, пусть и остались двухэтажными. Затем мы свернули в еще более узкий переулок, и я почувствовала тошнотворный запах пережженной рыбы. Живот скрутило аж до рвотных позывов, и я вырвалась вперед, чтобы быстрее вдохнуть свежего воздуха. Да так резво, что чуть не кувыркнулась через прислоненный к стене велосипед.
— Дашка, осторожней! — поддержал меня двумя руками Кузьма, и я рванула от него быстрее, чем от запаха рыбы, чувствуя на спине два глубоких ожога.
— А я все равно первый!
Кузьма подрезал меня и затормозил у железной скамейки, примостившейся под раскидистым деревом.
— Давай кидай сюда всю одежду и с разбегу в воду!
Я замерла, глядя на пляж в мелкой белой гальке. Полоса метров в сто, не больше. Какой-то мужик затаскивал в кусты последний сложенный шезлонг. А так больше никого. Ни на пляже, ни в воде. Залив казался озером, заключённым в кольцо темных гор. Уже зажгли фонари, и те отражались в воде, точно елочная гирлянда…
— Даш, чего ты ждешь?!
Я обернулась к ресторану, у которого стояла скамейка, и замерла. Свет фонаря отражался от гладкой груди Кузьмы, а ниже я не смотрела, судорожно стягивая с себя футболку. А лучше бы вообще смотрела на себя, тогда бы Кузьме не пришлось поправлять на мне съехавший лифчик. Теперь я смотрела ему в глаза. Кузьма нервно откинул со лба чёлку теми самыми пальцами, которыми только что касался моей голой груди.
— Извини, — пробормотал он и отвернулся к заливу. — Можешь не спешить.
А куда теперь спешить… Я чувствовала, как горят уши, да и все остальное тело. Какая же у них жара летом!
— Я готова, — проговорила я, точно приглашала его взглянуть на себя одетую хотя бы в купальник.
Но Кузьма не обернулся, а прямо двинулся к воде, и я с облегчением выдохнула. Поскорей бы этот чертов отпуск закончился!
Глава 16 "Купание"
Кузьма зашёл в воду не совсем с разбегу, и через секунду, доковыляв по колким камушкам до воды, я поняла причину промедления. Среди мелкой каменной крошки, устилавшей дно, попадались довольно большие камни, идти по которым оказалось делом не слишком приятным.
— Дашка, забирай в сторону! — крикнул Кузьма издалека. — Тут водоросли!
Хрен редьки не слаще — а вот вода на удивление оказалась тёплой. Ну не такой, конечно, чтобы броситься в омут с головой, но была всяко теплее озерной.
Я ушла в сторону, все еще оставаясь в воде по колено. Кузьма отвернулся и поднырнул под волну. Нет, вру… Волн не было, как и ощущения моря. Я стояла по колено в этом озере и не шла дальше: смотрела, как Кузьма, отряхнув с волос брызги, поплыл дальше, как заправский пловец. Потом сделала еще шаг. Вода совсем перестала казаться холодной и уже коснулась купальника. Быстрее, пока Кузьма не обернулся, мне нужно наконец начать плыть. Прошлым летом я всего только пару раз была на озере и всякий раз мне казалось, что я разучилась плавать.
Нет, я плыла, только не сообразила закрыть рот и хватанула воды —
жутко солёной. И снова порадовалась, что Кузьма поплыл до буйков и не видит, как я отплевываюсь. Более того, мне жутко хотелось вытащить изо рта язык и потрясти им в воздухом, чтобы избавиться наконец от солёного налёта. Это как солонку лизнуть, честное слово! Как только Кузьма ныряет! Да и заплывает так далеко.
Я не проплыла еще и трети его дистанции, как почувствовала, что сдыхаю. Попыталась нащупать ногой дно и не смогла. Развернулась и решила поплыть быстрее. Невидимая волна нагнала меня, и я снова поморщилась от соли. В довершение всего, еще и глаза нещадно защипало. Я потерла их одной рукой и только усилила солёный эффект. Нога до сих пор не доставала до дна. Мне действительно хотелось плакать. До берега рукой подать, а дна все нет и нет. И как так получается, ведь я чуть ли не половину пути прошла ногами.
