— Ничего, — он гладит меня по щеке.
Ничего? Догадался?
— Мне просто захотелось с тобой посидеть… У тебя красивая грудь. Я тебе говорил уже об этом?
Мотаю головой — хотя не помню, ничего не помню. Он тянется ко мне губами, а я откидываюсь назад, чтобы убежать от них: я не хочу его поцелуев, не хочу… А он хочет и нагло тянет меня обратно, а я снова тянусь от него, точно маятник…
— Даша…
Он что-то сказал? Не слышу — в ушах звенит. Что это? Да? Нет…
— Кузя, нет!
— Так будет лучше…
Кто так решил? Он? Он снова надо мной, на расстоянии вытянутой руки, но я не тянусь к нему, мне плевать… Его рука дрожит, как и мое тело, но меня уже вышвырнуло на берег из кипящего моря, и я слышу каждый его вздох, но перестаю дышать сама… Что это было? И почему ничего больше нет? Есть только губы… Они дарят тепло, но мне нравилась дрожь. Верни ее! И я сжимаю его плечи, пытаясь вытрясти из него ответ — почему так? Почему у меня только так?!
Но он молчит. Просто тихо лежит у меня на плече, а я жую нижнюю губу — она такая противная сейчас, такая же резиновая, как у осьминога.
— На тройку хоть натянули? — шепчет Кузя мне в плечо, не поднимая головы, а я еле сдерживаюсь, чтобы не оторвать ее за волосы!
Хотя пусть не видит меня. Я не улыбаюсь. Лицо не резиновое, оно из гипса. Твердое и холодное. С капельками росы.
— Даш, это нормально… — он восстал из мертвых и коснулся губами моего влажного лба. — В другой раз… В другой раз все получится. Должно получиться.
До меня все еще долетал пепел тлеющего костра — внутри противно жгло, и я отвернулась от Кузьмы, который рухнул на подушку и уставился в потолок. Уже почти абсолютно черный.
— Предлагаю идти купаться, а потом…
Он не закончил фразу и сполз с кровати.
— Потом в душ… — и повторил это свое: — Потом. Берешь купальник или нагишом?
Я откинула ногой край одеяла и села.
— Давай голыми. Пошло все нафиг, — Я имела в виду и секс тоже. — В первый вечер на пляже никого не было.
— Пошло все нафиг, с этим я согласен.
С сексом тоже? Пошел нафиг? Я тоже согласна.
Глава 51 "Шампанское"
— Даш, ты не уснула тут?
Хорош вопрос, нечего сказать! Во-первых, сижу голая, завернувшись в полотенце, с мокрыми волосами, пусть на улице до сих пор и плюс двадцать семь. Во-вторых, его не было всего минуту. Не больше!
— Но глаз не открывай пока, — поспешил добавить Кузьма.
Ну, тогда я точно усну. После банана-сплита, за которым мы зашли, чтобы возвратить тару из-под минеральной воды, мы доплыли аж до буйков. В полной темноте. Нет, вру — вода, конечно, шла бликами от береговых фонарей, но о цивилизации в тот момент думалось меньше всего. По-детски верилось, что это так звезды играют с волнами или, в крайнем случае, на дне дочери царя морского зажигают для гадания свечи… Мне бы кто погадал — случится, не случится у меня с Тихоновом женского счастья? Но пока я тихо радовалась, что он хотя бы не трогает меня в воде — сейчас я бы точно приняла его за осьминога!
Мы взяли, во что переодеться, но я решила для начала просохнуть. И заодно согреться, а Кузьма с моего позволения куда-то исчез. Сейчас я сперва услышала, как он опустился на край полотенца, и только потом почувствовала — когда уже он коснулся своими влажными плавками моего высохшего бедра.
— Держи!
В моей руке появилась ножка бокала. Точно бокала! — это я без разрешения открыла глаза. Шампанское — я унюхала его и только потом увидела бутылку, зажатую между коленями Кузьмы.
— Зачем? — довольно громко изумилась я.
— А просто так, — ответил он каким-то совсем уж мультяшным голосом и уставился на темную блестящую воду. — Даш, почему ты во всем ищешь подтекст?
Он не смотрел на меня, а я краем глаза смотрела на его профиль, и в этот момент он поднял свой бокал, чтобы основанием ножки почесать нос. Чешется? Интересно, хочет выпить или получить в нос?
— Ничего я не ищу, — буркнула я и тоже почувствовала, как чешется нос, но воспользовалась все же уголком полотенца. — Пить будем или ждём, когда шампанское выдохнется?
— Давай!
И ничего не добавил, он просто стукнул мой бокал своим и сделал глоток. Я не поняла своей реакции — ведь боялась, что скажет "за нас", "за ночь" или "за пятерку", а получилось, что тишина испугала меня куда сильнее. О чем он сейчас думает?
— Без тоста? — спросила я осторожно.
— Есть предложения? — отозвался он каким-то очень уж безразличным тоном.
Может, устал? Но ведь сам растянул этот день до невероятных размеров!
— Нет.
— Тогда просто пей, — Так все и смотрит на воду. — У нас ещё полбутылки. Так что если придумаешь, скажешь…
Я уткнулась в бокал и стала ловить носом пузырьки. Шампанское сладкое. Типа, девчачий вариант.
— Зачем ты его купил?
— Захотелось…
Он действительно пил короткими глотками. А вот говорить ему явно не хотелось. Я тоже уставилась на воду — романтика, блин. Море, тёплый вечер, тихая музыка, даже не слышны чужие голоса — почти все составляющие романтического вечера на лицо, но радости в сердце никакой.
— Романтики… — вдруг закончил с опозданием начатую фразу Кузьма, отстранив ото рта пустой бокал.
И я аж вздрогнула от совпадения наших мыслей.
— Мне тоже, — поддакнула я зачем-то и тут же почувствовала на талии его горячую руку.
— Но ведь ты делаешь все, чтобы убить ее зачатки, — выдал он глухо, не притягивая меня к себе.
Может, решил руку погреть под полотенцем? Замёрзла небось на бутылке шампанского.
— Я не нарочно, — прошептала я ответ в темноту, буравя взглядом спокойную воду.
Всем хорошо, одной мне — плохо.
— Налить ещё?
Он наполнил свой бокал и коснулся горлышком бутылки моего, из которого я не выпила даже половину.
— Тост созрел? — осведомился Кузьма без какой-либо заинтересованности в голосе.
— За романтику! — выдала я, чтобы молчанием не усугубить ситуацию.
— За романтику… — повторил он грустно и снова уткнулся в бокал. — Знаешь, Даш, ничерта у нас не выйдет.
Он снова смотрел в воду, теперь уже водрузив подбородок на бокал.
— Ты не знаешь своего тела. Не знаешь, что тебе от меня нужно. А у меня нет времени искать твою точку "джи". Не хочу убивать на это отпуск. И трахать тебя просто так не хочу. Игра в одни ворота противна. Ты не думай, что мужики бесчувственные, и им только слить главное…
