Я бросила на него беглый взгляд — позы не поменял. Сейчас бокал треснет!
— То есть спим через стенку, да? — решила я то ли уточнить, то ли просто логически заполнить образовавшуюся паузу.
— Даш, я изначально говорил, что секс все нам испортит. Конечно, я и предположить не мог, насколько… Я понимаю, что просто забыть не получится, но мы можем хотя бы не усугублять ситуацию.
Я залпом допила шампанское и еле справилась с взорвавшимся внутри меня вулканом.
— Я согласна. Давай больше не будем…
Я ведь сама об этом подумала, вылезая из кровати, так отчего сейчас на глазах наворачиваются слезы, если мы с Тихоновым просто сошлись во мнениях? Ведь никто никого не обидел. Но откуда-то взялись эти дурацкие слезы! От шампанского, от этого дурацкого шампанского…
— Даш, ну ты что…
Он смотрел на море. Как же увидел, что я плачу? Вторая рука скользнула под полотенце, и он крепко-крепко прижал меня к себе и ткнулся губами в темечко… Да, да, подолби меня ещё…
— Даша, ну не надо… Я не хотел тебя обидеть…
Он гладил меня все сильнее и сильнее, и я отстранилась, испугавшись, что ещё минута и останусь без кожи! Его глаза сейчас цвета ночного моря. И лицо тоже — серое.
— Даш, ты не виновата, что ошиблась со мной. Так бывает… И… Даш, — его руки переместились мне на щёки. — У вас это в голове, понимаешь? Да даже у нас это не совсем чистая физиология, хотя да, нам легче… Но и труднее, когда долго нет секса… Но… Даш, я чувствую, что просто не нравлюсь тебе… Но в темноте, даже под простыней, я остаюсь собой, я не превращаюсь в нечто резиновое бесчувственное и крепкое… Если тебе нужно только это, то лучше пошли меня на эти три буквы, пока ты не…
Не договорив, он отпустил меня и отвернулся. Я тоже проследила за его взглядом. Бокал валялся на камушках. Наверное, целый, хотя Кузьма, должно быть, швырнул его не глядя, чтобы быстрее обнять меня.
— Не разбился? — спросила я тихо, незаметно шмыгнув.
— Плевать, — выплюнул Кузьма. — Это всего лишь деньги… Разбилась ты, это куда хуже…
— Ничего я не разбилась! — я подтянула коленки прямо к носу. — Не драматизируй, пожалуйста…
— Для себя ты, может, и цела. Для меня — нет, — точно отрезал он и повернулся ко мне, держа бутылку наготове. — Хочешь?
Я замотала головой. Полтора бокала хватит. Башка кружится совсем от другого — от круговерти Кузькиных мыслей. А вот товарищ, похоже, решил напиться. По-гусарски! Допив шампанское из горла.
— Возьми мой бокал! — попыталась я остановить этот беспредел.
Он мотнул головой, не оторвавшись от горлышка, а потом выдал:
— Так есть хоть какой-то шанс, что оно ударит мне в голову. Я сейчас.
Он забрал у меня бокал, поднял свой и ушел в ресторан возвращать пустую бутылку. Шатался он или нет, я проверять не стала — ночное море манило больше. Хотелось влезть в него и отмыться от случившегося между нами романтического разговора.
Оставив полотенце и убедившись, что на пляже по-прежнему никого нет, я пошла в воду. Уплывать далеко не буду — не дура, гадать с русалками больше не хочу. Чего гадать — он все сказал. И, может, в чем-то прав. Хотя бы в том, что мы друг другу не подходим. Мы антиподы. С чего я взяла, что с ним получится секс? Вставил, вынул и пошел — может, его кредо именно потому такое, что девушки к нему не возвращаются.
Вода казалась теплее, чем днем, или у меня внутри так все горело, что даже Северно-Ледовитый океан сейчас бы меня не охладил. И все же проплыв туда-обратно вдоль берега, я решила выйти — поздно, спать хочется… Но не тут-то было! Кажется, дурной пример заразителен, и на пляж, вслед за нами, вылезла для романтического трепа какая-то парочка. Возраст в темноте не определить, да и какая разница — я ни перед молодыми, ни перед стариками не стану расхаживать нагишом. Не русалка же я в самом деле…
И я снова проплыла туда-обратно, щупая ногой дно, чтобы встав не светить голую грудь, а эти двое, как назло, смотрели именно в мою сторону — ну интересно же, какой дуре дня не хватило поплавать! Люди, блин, имейте совесть — у меня сейчас хвост вырастет и жабры откроются! А им хоть бы хны, и хорошо, если просто не догадываются об отсутствии купальника, а не на зло мне тут торчат! И где этот черт? Виновник дурацкого ночного купания!
— Даша!
Легок на помине! Только где он? Ведь не кричит…
— Даш!
Я зажмурилась, когда мне на голову что-то свалилось — полотенце, млииин… Он притащил его в воду.
— И как дальше? — спросила я, поднимая вверх мокрые руки.
— Иди прямо на меня, пока не выйдешь по пояс…
Голос командирский — но сейчас лучше подчиняться ему без слов. И вот уже Кузьма замотал меня в полотенце, намочив его по низу, и поднял на руки. Я по инерции ударила пятками по воде и обдала нас брызгами.
— Сейчас брошу! — то ли игриво, то ли предупреждающе выдал Кузьма.
В ответ я ткнулась носом ему в шею и замерла. Он начал активнее загребать воду ногами — входить в море куда легче, чем выходить, а потом еще и по камушкам идти, и по травке, прямо до кабинки, в которой Кузьма поставил меня на ноги.
— Спасибо! — я перехватила полотенце, чтобы оно не упало. — Где так долго был? — спросила и пожалела.
— Гадал, выйдешь, не выйдешь. Или постесняешься…
Он флегматично подпирал спиной железную стойку кабинки.
— Надо было выйти, да? — попыталась произнести я примирительным тоном. — Я уже, честно, была готова к этому…
— Я поспешил и помешал такому подвигу? — и тут же добавил: — Как всегда, впрочем…
— Спасибо! — повторила я.
— Это, типа, выйди? — скривился он.
— Нет, — я тут же размотала мокрое полотенце и перекинула его через стенку кабинки. — Я тебя не стесняюсь. Спасибо за спасение из водного плена…
Я хотела всего-навсего чмокнуть его в щеку, но наткнулась на губы, которых там не должно было быть. Но они были… Пьяные губы… Однако сахар шампанского быстро смешался с морской солью, а наши пальцы друг с другом — не разрывая поцелуя, я пыталась скинуть его руки со своего тела, но они исчезали с одной выпуклости и тут же оказывались на другой, точно взяли на себя обязанности полотенца, которое слишком вымокло, чтобы работать на все сто…
— Кузя…
Вот и все, что я успела сказать, схватив ртом воздух. Сильные руки сжали мне скулы, чтобы я точно перестала дышать и говорить.
Глава 51 "Шампанское"
— Даш, ты не уснула тут?
Хорош вопрос, нечего сказать! Во-первых, сижу голая, завернувшись в полотенце, с мокрыми волосами, пусть на улице до сих пор и плюс двадцать семь. Во-вторых, его не было всего минуту. Не больше!
