Структура яйца как символ будущей жизни, законченной в своём формировании, но не проявленной до конца, обладает всем качествами стихийных сил, где скорлупа – это земля, белок – это вода, желток – это огонь, есть и пространство для воздуха – воздушный пузырь. Маленькая Вселенная, законченная реальность – так видели яйцо древние. Для магов яйцо в этом качестве есть символ традиции – законченной системы, которая обладает потенцией стать живой.
Такая магическая структура яйца является универсальным механизмом переноса информации. Именно поэтому колдуны, с древнейших времён и до сегодняшнего дня, используют яйцо для снятия негатива, для выкатывания болезней, испугов и прочих напастей, причина которых имеет информационную природу (событие, слово наговорное, порча наведённая и т. д.). Только в случае извлечения негативной программы и переноса её через специальные слова (наговор) на яйцо оно отправляется не к богам жизни, а к богам смерти (закапывается в землю, хоронится в болоте или прикапывается на кладбище и пр.)[22]
.
Для определённых магических линий друидов яйца считались священными, а поэтому запрещёнными к употреблению в пищу.
Магические ритуалы в день Весеннего равноденствия, творимые волхвами и друидами на пробуждающейся стихии Воды, отличались от ритуалов, творимых людьми. Ритуалы магов идут на шаг вперёд относительно обрядовых действий людей: всё информационное наполнение будущей реальности маги вершили на предыдущем этапе, в Имболк. Только это «программирование реальности» маги старого времени никогда не творили, исходя из своих мелких человеческих страстей, страхов и надежд – этого в сознании того, кто первый встречает гостей из межмирья, уже нет. Информация будущего идёт от богов-устроителей реальности, и маги, волхвы, друиды пропускали это знание через своё пустое сознание, освобождённое заранее от всего человеческого, передавая его миру в неизменённой форме – через дыхание, через силу Ветра и через Слово тайное, на Ветер сказанное. Эта информация пришла с ветрами Имболка и вышла на воды Остары. В сознании мага осталось лишь чистое знание – предвидение будущего. Он ничего не утаил, отдавая Воде знание Ветров, но и ничего не добавил от себя.
Люди, в отличие от магов, жрецов, волхвов и друидов, имеют право думать не обо всём человечестве, а только о себе. Они повторяют на Остару шаг, который магами сделан на Имболк: берут яйцо и, расписывая его древними символами праязыка, дополняют общую программу реальности своими личными человеческими задачами. Уже не словом, как маги, но отображением этого слова. В этот момент дело волхва и друида – вписать эти задачи в то, что неизменно должно быть, и сделать так, чтобы желания людей сбылись, на их воплощение обязательно хватило бы сил и времени, а сами желания людей совпадали со Словом, которое принесли Ветры из мира богов.
Но сложные материи магических потоков мало занимали простые сердца живущих. Следуя за своим жрецом, люди переводили глубокий символизм совершаемых действий в плоскость понятного для себя восприятия. Так становилась более очевидной связь происходившего с ними и с Землёй, так они хоть немного приближались к своим богам, хотя в действительности просто упрощали их, фиксируя в милой сердцу человеческой форме. В пробуждающейся весне, в возбуждённой силе Воды они видели зарождающуюся любовь юной богини Земли и юного бога Лесов, Кернуноса, молодого ещё Велеса, Зелёного человека, Рогатого бога. Яйцо, как будущий плод такой любви, означало сына, нового молодого хозяина будущего, который обязательно родится у богини, – юный бог былого и грядущего.
Чистое сознание детей Матери-Земли не ведало пошлости и никогда не воспринимало естественное дыхание природы как что-то мерзкое и греховное. Это видение просыпающейся ото сна юной богини стало преступным много позже в глазах тех странных существ, которые воспринимали как оскорбление то, что природа живёт по своим стихийным законам, не спрашивая разрешения на это их не менее странного бога-из-пустыни.
Остара – это гимн свободе и жизни. Это почитание силы, которой одарила каждого живого Мать-Природа, и эта сила никогда не подчинится ничьим запретам.
Славяне в этот день радовались прилёту птиц. Считалось, что в этот день домой возвращается их 40 видов и первым прилетает жаворонок. Поэтому так и назывался в народе этот праздник – Жаворонки. Люди знали, что птицы, чья стихия – небо, знают наперёд будущее и если они возвращаются на свою землю, значит, здесь, на этой земле, ничего плохого не случится.
Бельтайн (Вальпургиева ночь, Праздник Огней, Живин день)
1 мая
В этот день просыпается стихия Земля. Разбуженная Водой, она раскрывает себя, выпуская силу в мир внешний.
Воздух и Вода к моменту пробуждения Земли уже проявили ритм течения времени на весь год: темп событий, скорость возникновения перемен. Теперь время Земли проявить сделанное. Всё задуманное и загаданное должно быть зримо, перестать быть фантазией. Но чтобы это произошло, сама Мать-Земля должна дать пространство для воплощения. И она даёт, показывая каждому место возможностей, ареал обитания. В эту ночь, ночь пробуждения Матери, и люди, и маги творили свои ритуальные действа.
Люди в обрядовом таинстве почитали силу и волю Матери, поскольку, согласно древней легенде, считалось, что именно в эту ночь богиня выбирает себе мужа. Зажигая майские огни, празднуя и веселясь, как на свадьбе, древние наши пращуры как бы говорили: твой выбор – это святое; мы сердцем примем своим богом того, кого выберешь ты. Считалось, что всё, что происходит в дни Бельтайна, имеет мистический смысл и проявляет в той или иной форме волю Матери. На этот день назначались состязания среди людей, в этот день проводили тинги и вече, в этот день будущий правитель проходил испытания, которым его подвергали жрецы.
Ночь Бельтайна – это право женщины выбирать свою судьбу. Ночь, когда древнее право Матери аннулирует все иные противоестественные законы. Ночь, когда любая женщина могла соединиться с Матерью и вобрать в себя её силу, обрести тем самым право на свободный выбор. Для древних народов в этом не было ничего удивительного: любая женщина и без дополнительных колдовских усилий считалась персонификацией богини Земли. Но в более позднюю эпоху поклонения безликому и безымянному богу-пришельцу для женщины остался только один день в году. Один день, когда она могла взять свою силу и потребовать соблюдения своих прав, воззвать к древнему закону справедливости – праву Матери. И никто не смеет противоречить ей в этот день, никто не смеет умалить её права. Именно поэтому ни перед каким другим языческим праздником не дрожали так попы и псы церкви, как перед Вальпургиевой ночью – Ночью Тысячи Огней Бельтайна. Этого дня (да ещё его антипода Самайна 1 ноября) церковники боялись до судорог.
В Средние века, в период разгула христианской инквизиции, каждая женщина становилась ведьмой, когда открывала себя для богини Матери. Она призывала своего супруга – Великого Рогатого Бога, властелина лесов и полей. Кельты называли его Цернуннос (Кернуннос, Керн)1, Дионис-Загрей, Зелёный человек, и много имён у него, у каждого народа – своё. Это имя – собирательный зов для всех повергнутых богов природы (отсюда и рога – элемент связи с животным миром). Соединяясь с ним, ведьма совершала магическое действие, основанное на принципе переноса: она в эту ночь – богиня и соединяется по праву и закону со своим мужем-богом. Понятно, что ничего хорошего для чужеродной религии такое соединение принести не могло, поэтому и ненавидели попы Бельтайн люто, называя, в бессильной злобе своей, это великое таинство единения «совокуплением с козлом».
