Только к обеду мне удалось наконец докрасить второй глаз — дверь хлопала безостановочно, народ как с ума посходил. Впрочем, неудивительно — скоро лето, всем хочется этот самый лишний метр картошкой засадить…
— …Девочки, я за шавермой, кому взять?
— …А я в Макдак, кто со мной?
Я лишь втянула голову в плечи — я вроде как для всех на диете. Когда девчонки разошлись, достала контейнер с капустным салатом. Вот на обеде я совершенно не против остаться тут одна — домой бежать лень.
Мысли снова переключились на редакцию… Надо оно мне вообще? Явно платить миллионы там не собираются… А с другой стороны, это всё равно лучше, чем в каком-нибудь шалмане посуду до трёх ночи скрести… Ладно, вечером схожу посмотрю ещё раз, как там и что. Про зарплату поконкретнее разузнаю…
* * *
Сегодня знакомый путь показался в разы короче. Я больше не плутала по дворам, успела даже к семи. Дом уже не представлялся таким зловещим и необычным — просто старое здание без какого-либо ремонта, таких сотни в городе…
Нажала на звонок, ожидая, что дверь откроет Эдуард Михайлович. Но из-за створки высунулся голову вполне миловидная женщина лет пятидесяти, приветливо улыбнулась и отступила на шаг назад, пропуская меня внутрь. А я как-то не подумала, что сейчас увижу тут ещё кого-нибудь…
Неуверенно пробормотала:
— Здрасьте… Я уборщица…
Я же уже работаю тут, да?! Раз меня сегодня Эдуард Михайлович ждёт…
Женщина улыбнулась ещё шире:
— Да, Эдуард говорил… Проходите. Меня Татьяна Ивановна зовут…
Я выдавила улыбку:
— Очень приятно…
Эдуард Михайлович встретил меня как старую знакомую — поднял взгляд и изобразил подобие улыбки. Мне даже стало как-то неловко от собственных раздумий в течении дня о том, стоит ли приходить сюда снова или нет. А ещё я познакомилась с частью коллектива редакции — две дамы возраста Татьяны Ивановны, строго оглядевшие меня с ног до головы, и один весьма обаятельный джентльмен тех же лет и ростом даже ниже моего, ухмыляющийся во все тридцать два белоснежных зуба, оказавшийся единственным журналистом, выезжающим на всякие места аварий и преступлений. У каждого были отдельные весьма обширные кабинеты, в которых мне предстояло убираться. На мой робкий вопрос о том, что находится в остальной части дома, Татьяна всплеснула руками, покосилась на Эдуарда и зашептала громовым шёпотом на весь этаж:
— Он что, тебе даже экскурсию не провёл?! Ну чурбан же… Пойдём, покажу и расскажу…
Тот только театрально закатил глаза к потолку…
То, что я увидела в обширном зале по левую руку от входа, вызвало огромное любопытство — там стояли печатные станки. Не новые современные, а достаточно допотопного вида, но вполне приличные. Большие и непонятные… Потрясающие. Только сразу видно, что много лет бездействующие…
Татьяна водила меня по пустующим складам, занимающим весь первый этаж, и рассказывала о том, что когда-то тут было настоящее издательство со своей типографией, выпускавшее, помимо "Времени", несколько научных журналов, брошюры, открытки, женские тонкие газеты на два оборота, работали здесь молодые перспективные репортёры… Но в начале девяностых всё пошло псу под хвост. Теперь вот держится на плаву одна газетёнка, и то с трудом…
Когда-то на верхних этажах был дом быта, ателье, ремонт обуви и часов, позже — офисы таксистов, парикмахерские и кабинеты маникюра…
Но здание давно висит в списке требующих капитально ремонта, поэтому даже последние наниматели одного из помещений на третьем этаже съехали ещё год назад.
В итоге заняться "уборкой", а точнее перекладыванием и распределением газет, мне так и не удалось сегодня, как и задать вопрос о зарплате…
Постеснялась я спросить о деньгах и на следующий день, и через день, и после выходных…
Вообще, если не брать в расчёт неопределённость в плане оплаты, которую мне уже просто неудобно было озвучивать вслух, приходить в редакцию на два часа по вечерам мне стало доставлять удовольствие. Наверное, все эти люди, по возрасту годящиеся мне в родители, были ближе для меня по духу, чем девчонки из агенства… Там — все молодые, красивые, перспективные, со своими интересами и планами, а тут — спокойная тихая размеренная жизнь без каких-то попыток казаться лучше, чем есть на самом деле…
=6=
Спустя месяц я настолько освоилась, что взяла на себя смелость не просто разбирать старые выпуски газет и по очереди мыть деревянные полы с облупившейся краской в кабинетах. Я самовольно раскладывала готовые аккуратные стопочки и папочки по полкам огромных стеллажей в кабинете Эдуарда Михайловича, наводила порядок в шкафу у Татьяны Ивановны, протёрла окна и батареи даже в пустующих кабинетах, заваленных той же макулатурой почти до потолка… Никто против ничего не говорил, и я воспринимала это как согласие с моей инициативой.
Свежий выпуск газеты выходил раз в две недели, и это событие, как я поняла, традиционно отмечали чаепитием с тортом всем коллективом. Помимо продажи в розницу, на "Время" существовала подписка, и, по словам Татьяны Ивановны, за это полугодие она даже подросла в сравнении с предыдущими годами…
Эти люди стали для меня какими-то по-своему близкими. Не смотря на тесное дружеское общение, никто не рассказывал ничего о себе — ни о семьях, ни о проблемах, ни о детях-внуках… Все разговоры касались только редакции и того, что хоть как-то относилось к газете, и меня это почему-то радовало. Не нужно было врать о том, как у меня всё хорошо в жизни, что я себе купила, где отдыхала, как я провела выходные…
На самом деле для меня выходные — это исключительно безвылазное сидение дома. Чудесная каша на завтрак в компании детей, блинчики на обед и какой-нибудь мясной шедевр на ужин. Весь день мультики по телеку и книги со сказками по вечерам для дочери. Хорошими сказками, про принцев, такими как "Золушка" Шарля Перро, "Дикие лебеди" и "Русалочка" Андерсена, "Король Дроздобород" братьев Гримм…
Никакой улицы и прогулок — мы все устаём от этого за неделю. Я обязательно по пятницам после работы забегаю в магазин за продуктами, чтобы потом два дня не выходить вообще. Димка, конечно, частенько уходит к друзьям, но вечером неизменно является в неплохом настроении и даже не ворчит о школе и невыносимых учителях…
Выходные — это всегда хорошо. Это как маленький праздник, и мы все его с нетерпением ждём, начиная с самого понедельника…
Ну вот как? Как в таком ритме жизни найти время для поиска принца? Никак. Просто ждать и верить, что рано или поздно он сам меня найдёт — судьба там или стечение обстоятельств, или высшие силы помогут… А у меня сил нет. И времени. Да и возможностей тоже…
Пусть девчонки твердят на все голоса о том, что надо прилагать усилия для того, чтобы чего-то добиться в жизни. Пусть прилагают, они молодцы. А я просто не могу прыгнуть выше головы. Поздно… И в глубине души я знаю, что надежда на принца — просто мечта, абсолютно несбыточная, но позволяющая мне хоть во что-то верить и чего-то ждать…
