— Так повелели боги. Да будет воля их! — пробормотала она, освобождаясь из рук Меренра.
— Иди усни. Там, в каюте, приготовлено твое ложе, — сказал, помолчав, Меренра.
Она молча поднялась и скользнула с кормы в дверь каютки. Ушел и Меренра. На палубе оставались только Ато и Оунис. Старый жрец сидел и глядел на горизонт. Оунис покинул свое место только тогда, когда над землей всплыла зловещая звезда с кровавым хвостом, комета.
Прошло еще несколько часов, и опять на рассвете на палубе показалась тонкая фигура красавицы Нефер. На этот раз ее прелестное лицо было окутано, словно облачком печали, полупрозрачной газовой материей. В руках, будто изваянных резцом великого скульптора, Нефер держала несколько сосудов странной формы, наполненных разноцветными пахучими жидкостями.
Устремив затуманенный взор к востоку, где разгоралась предвестница лучезарного солнца, алая утренняя заря, Нефер творила заклинания, взывая к богам-покровителям.
— Геб! — взывала она. — Ты, символ матери-земли! Нут, владычица вечной тьмы! Тефнут, покровительница и хранительница вод, и Маат, хранительница праха ушедших в страну теней! Ты, лучезарный Осирис-Pa, и Хапи, дух священного потока Нила! Услышьте меня, боги! Дайте мне взглянуть на мать-землю и увидеть тот путь в небесном пространстве, по которому движется она, и что будет с ней, и что будет с юным фараоном Меренра!
Капля за каплей падала пахучая жидкость из древних таинственных сосудов в воды Нила. И расплывались эти капли, и уносил предрассветный прохладный ветерок волну ароматов, и уносил он в неведомые дали мистические слова древнего заклинания.
Девушка стояла на корме чуть колыхавшейся барки, простерши свои прекрасные матово-белые, точно алебастровые руки к востоку, с полузакрытыми глазами, с распустившимися по чудным атласным плечам шелковыми кудрями пышных черных волос.
Яркая жгучая искорка вспыхнула над горизонтом. Это был только краешек всходившего солнца. Побежали по небу огнистые столбы лучей: Осирис-Pa поднимался из царства тьмы, сразив враждебных духов тьмы и победив великую змею. Это его светозарное чело в короне из лучей поднималось над миром.
— Горе, горе! — шептала она побелевшими устами. — Две звезды около лучезарного Осириса-Pa. И одна разгорается ярким пламенем, сливаясь с ним, божественным, другая меркнет, гаснет! Ты, фараон, несешь с собой великую радость, великое счастье для одной женской Души, скорбь и горе — для другой!
Опять жалобный стон вырвался из груди девушки, и тело ее пронизала дрожь.
Диск солнца выплыл над горизонтом, заливая ясным светом долину Нила. Откуда-то неслась стая ибисов. Туман уплывал к горам.
— Приближается барка под парусами! Внимание! — окликнул выходившего из каюты Оуниса стоявший на носу судна Ато.
И когда прекратившая свои заклинания и гадание девушка молча и печально проходила по палубе, на том месте, где только что звучали ее призывы, обращенные к египетским божествам, уже стояли, напряженно вглядываясь вдаль, три человека; это были Ато, Оунис и сам Меренра. Они глядели на маневрировавшую большую барку, по-видимому стремившуюся подойти как можно ближе к барке молодого фараона.
— Надо быть готовыми к бою. Здесь новая ловушка! — сказал тревожным голосом Оунис.
VIII. Легенда Острова Теней
Неподалеку от барки, несшей Меренра к Мемфису, вдруг показалась другая, довольно грузно сидевшая в воде, но тем не менее подвигавшаяся значительно быстрее, барка с одной мачтой и огромным, напоминающим крыло гигантской бабочки парусом. —Если из-за борта покажется хоть один вооруженный человек — стреляйте! Приготовьте мечи! — скомандовал спокойным твердым голосом Оунис.
— Ты думаешь, мудрый, что нашей барке грозит опасность со стороны этого судна? — удивилась Нефер. — Но ведь, — продолжала она, — это мирные люди. Простые торговцы, а не пираты. Разве ты не видишь, что они идут с грузом, который сам подает свой голос?
Оунис прислушался, и морщины на его челе разгладились, но не совсем.
— Груз священных кошек?! — сказал он. — Везут в низовья Нила, на пополнение коллекции какого-нибудь храма. Что же, конечно, очень может быть, что наша тревога поднята попусту. Но кто поручится, что среди клеток с кошками не скрываются вооруженные воины, которые только ищут случая приблизиться к нам и захватить нас в плен.
— Я поручусь! — гордо ответила Нефер, сверкая глазами. — Я вижу кормчего и вижу самого владельца судна. Несколько лет подряд они посещают эти берега, скупая в прибрежных деревнях священных кошек: в низовьях Нила эти годы свирепствует болезнь, убивающая животных через две-три недели по их прибытии туда, и храмы низовьев покупают кошек отсюда.
По-прежнему недоверчивый Оунис, не выпуская меча из рук, следил за приближавшейся баркой, с которой несся разноголосый хор; в самом деле, палуба барки была заставлена целыми рядами сплетенных из прутьев клеток, и эти клетки были переполнены неистово мяукающими кошками всех величин и мастей.
Нигде не было видно и следа вооруженных людей: только несколько гребцов, правивших баркой, да одетый, как по закону должны были одеваться люди, принадлежавшие к касте торговцев, старик с морщинистым лицом составляли экипаж «кошачьей барки». Оунис, сложив ладони в виде рупора, крикнул приближавшимся:
— Кто вы? Почему плывете вслед нам? Разве Нил не достаточно широк?
— Мы — мирные торговцы! — отозвался старик, стоявший у мачты. — И нам от тебя, о господин, ничего не нужно! Приблизились же мы отчасти случайно, отчасти с намерением… Хотя на судне у нас нечем поживиться, но все же нас несколько смущает то обстоятельство, что мы приближаемся к Острову Теней и Сокровищ Царей Нубии, — а в водах, омывающих его, далеко не все спокойно.
— Я слышал это, но очень давно! — пробормотал про себя Оунис.
— И хотя я человек, исполняющий все требования и предписания нашей религии и чтущий богов, — продолжал торговец, — все же я не прочь был бы по крайней мере эту часть пути проделать на виду у людей. Ибо, о странник, ты должен ведать, что около Острова Теней творятся странные дела. Тут лучше плыть нескольким баркам вместе, чем проплывать опасное место в одиночку. Но почему ты, о господин, тяготишься моей близостью?
— Нисколько! — отозвался окончательно успокоенный Оунис.
— Благодарю! Если только благосклонные боги не заставят утихнуть дующий сейчас с юга ветер, а усилят его, я помчусь стрелой, и ты не увидишь больше моей барки.
В самом деле, барка торговца, поставщика священных кошек, движимая огромным косым парусом, резким порывом ветра вдруг была отнесена на далекое расстояние от барки Меренра.
— Оно и лучше! — проворчал Оунис, усаживаясь на свое место и приступая к беседе с Ато по поводу сказанного торговцем об опасности плавания по Нилу в этих местах, среди лабиринта лесистых и каменистых островков.
Но его пожеланию доброго и, главное, скорого пути кошачьей барке не суждено было исполниться: около полудня южный ветер стих, некоторое время стоял мертвый штиль, а потом вдруг свирепыми порывами задул северный ветер. И если небольшая барка Меренра хоть и с трудом, но могла двигаться вперед, то тяжелую барку торговца попросту погнало бы вверх по течению или заставило бы приютиться под защитой каменистых берегов какого-нибудь лежащего на ее пути островка.
