Решение было исполнено Оунисом так же быстро, как и созрело. Прежде чем Гер-Хор, поскользнувшийся в пролитой им крови, дополз до уроненной им «золотой луны», откатившейся в сторону, в угол, Тети уже стоял возле него с обнаженным мечом в поднятой руке.
Он наступил ногой на извивавшееся тело жреца.
— Где «золотая луна»? Покажи тот знак, который охраняет твою жизнь! — закричал он, занося меч над жрецом.
И потом, обращаясь к наполнявшим зал воинам, сказал:
— Смотрите, воины! У него нет «золотой луны». И я, фараон Тети, сам казню его за совершенное им злодейство!..
Меч медленно приблизился к горлу извивавшегося Гер-Хора.
— Казни его, великий Тети! Казни его, фараон! Он достоин смерти!.. — кричали воины, возмущенные убийством невинной девушки.
И меч вошел в тело Гер-Хора. Оно вздрогнуло, замерло. Пробежала последняя дрожь, и все было кончено…
А в широко распахнутые двери покоя вливалась с шумом толпа, ликуя, оглашая воздух криком:
— Тети! Тети возвратился! Да здравствует великий, непобедимый воитель Тети, владыка Верхнего и Нижнего Египта!
Оттолкнув труп Гер-Хора, Тети подошел к Меренра и взял его за руку.
— Вот ваш новый владыка! — сказал он. — Я возлагаю на его главу Двойную корону Верхнего и Нижнего Египта. Я опоясываю его чресла мечом. В его молодые руки отдаю власть над страной!
Восторженные крики заглушили его голос.
С улицы, со дворов лились звуки труб, грохот барабанов. Мемфис, ликуя, приветствовал нового владыку. Не ликовал лишь сам виновник всего торжества — юный фараон Меренра, молодую душу которого угнетали кровавые призраки убитых и прекрасная, нежная, печальная тень несчастной Сахура-Нефер…
