Кирилл на ходу вытащил из кармана тонкий телефон и наконец перестал буравить меня взглядом, опустив глаза в меню…
— Объясни мне, что это?! — он подошёл почти вплотную и протянул руку, поворачивая большой экран на меня.
Пару раз моргнула, не веря своим глазам… Кирилл пролистал фотку, и появилась следующая…
— А это, твою мать, что?! — его голос почему-то задребезжал, как те самые осколки…
Чувствовала, как дрожат губы под натиском наступающих слёз…
Он ещё раз провёл по экрану, показывая третью фотографию…
Дура… Какая я же всё-таки дура… Нет, на лестнице камера меня не видела, а вот на площадке, выходя из квартиры Дениса, я очень даже неплохо получилась… Конечно, качество фоток отвратительное, но в том, что это именно я, сомнений не остаётся…
Дениса не видно, только рука, закрывающая за мной дверь…
Ну почему?! Почему кто-то годами трахается с кем попало и ничего, а кто-то на первом же разе способен так облажаться?!
— Я не слышу ответа, Ир?! — Кирилл гневно сузил глаза.
Я не привыкла к тому, что он орёт на меня…
— Это не твоё дело… — стоило произнести хоть слово, и слёзы покатились по щекам.
Он нетерпеливо повернул телефон к себе, пролистал фотки назад… Снова ткнул экраном мне в лицо.
— Давид сказал, там никто постоянно не живёт, что туда только гопники шалав своих водят, — его лицо перекосилось от злобы, он медленно втянул носом воздух и выдохнул. — Скажи мне, Ира… Это оно?! Было?!
Я обречённо смотрела на фотографию, где Денис только открывает дверь в квартиру, а я стою рядом…
На секунду, на одну единственную долгую секунду безумно захотелось закричать "прости", броситься к нему на грудь, услышать в ответ "прощаю", почувствовать надёжные объятия тёплых знакомых рук… Подняла взгляд в его широко открытые глаза, полные ожидания и недоверия… Тут же опустила голову и до крови прикусила губу, чтобы не разреветься…
Кирилл замер на мгновение. Отступил на шаг…
— Да как же ты могла…
От его внезапно тихого сиплого голоса всхлипнула и задрожала…
Он схватил меня за плечи, сжал ладонями так сильно, что я невольно зажмурилась от боли… Отпустил… Отвернулся… Снова повернулся ко мне, словно пытаясь найти слова, но только сильнее сжимая губы… Опёрся ладонью о высокий узкий стеллаж, стоящий рядом, тяжело дыша и нависая надо мной…
В следующую секунду резко дёрнул рукой, с грохотом посылая полустеклянный шкафчик на пол…
Кажется, завизжала, машинально отворачиваясь к стене и чувствуя, как бьёт по голым щиколоткам разлетающееся от удара об кафель содержимое полочек… Повернула голову, то ли с облегчением, то ли с сожалением глядя в спину Кириллу, выходящему из-за прилавка… Больше не бросив на меня ни единого взгляда, он толкнул ладонью стеклянную дверь так, что несколько весёлых колокольчиков над входом запутались между собой…
С трудом проглотила ком в горле, обводя взглядом магазин…
Слёзы, застилающие глаза, наконец вполне оправданно хлынули по лицу. Скотина… Всегда так — натворить дел много ума не надо, а как другие потом это дерьмо разгребать будут — плевать. Он всегда таким был… Как я этого раньше не понимала?! Я никогда бы не поступила так!
Чёрт…
Нет, я могу, конечно, натворить дел, но никому после меня ничего разгребать не надо… Наверное…
В голове звенела пустота, только картинки с телефона ещё стояли перед глазами. На фотографиях указано время — сразу видно, сколько я провела в этой чёртовой квартире… А видео он тоже смотрел? Хотя, какая уже разница…
Почему-то не чувствовала ничего. Все эмоции и ощущения будто притупились и спрятались глубоко внутри за прошедшие десять минут. Пусть бы всегда так было — никаких мыслей, переживаний, осознания, только ледяное безразличие…
Размазала слёзы по щекам. Прошла к двери, поменяла табличку на "закрыто", повернула замок с этой стороны. Меня начальница просто убьёт — она и так ворчит вечно, а тут всё это…
Машинально сгребла веником осколки в середину зала к куче упаковочной бумаги и пупырчатой плёнки, в которую были завёрнуты особо хрупкие изделия. Все уцелевшие пластиковые горшки и статуэтки на автомате поставила обратно на прилавок. Задержала в руках черепаху, которую подвинул Кирилл — я так и не успела засунуть её в витрину, хотя освободила для неё место…
Я не чувствовала себя виноватой. Ни в чём. Даже наоборот, я окончательно перестала сожалеть о том, что переспала с Денисом. Оно стоило того, чтобы хоть раз в жизни довести до такого состояния Кирилла…
Глупо, жестоко, неоправданно, но мне не жаль мужа. Бывшего.
Зато себя безумно жаль… Сколько грёбаных месяцев я буду расплачиваться за разбитый стеллаж? Чтобы выяснить полную стоимость испорченного товара, придётся внеплановую ревизию проводить…
А всё из-за чьей-то несдержанности и… Что и? Ревности?! Вряд ли. Кириллу это чувство вообще не знакомо — я всеми силами много лет берегла любимого человека от подобных эмоций, ибо хорошо знаю, как это больно… С его друзьями я всегда общалась на расстоянии, своих знакомых у меня нет, Пашка вон разве что… Но к кому там ревновать? Смешно даже…
Мы просто не могли разойтись мирно после той ссоры, когда Кирилл согласился на развод. Так легко и непринуждённо признал, что я его достала со своими истериками и недовольством… Я же просила совсем немного — тепла, внимания, страсти, всего того, что раньше он давал мне по доброй воле… Потому что любил по-своему, наверное… Или, по крайней мере, старался любить…
Нет, не так. Он всего лишь позволял любить себя. Это же так замечательно — иметь дурочку-жену, выполняющую все желания и капризы, прощающую измены, готовую подстроиться под любую смену настроения…
Чего теперь-то припёрся со своими фотками? Хотел, чтобы я себя виноватой почувствовала? Или банально стало обидно, что мне могло понравиться трахаться с другими больше, чем с ним?..
Ощущала, как разгорается обида, заполняя душу горечью и озлобленностью…
Варвара Витальевна приехала во второй половине дня, когда я успела открыть магазин и поднять хоть немного выручки, успокаивая свою совесть.
Тонкая изящная женщина под пятьдесят, настоящая породистая аристократка, рядом с которой я себя чувствую нелепым недоразумением… Её, наверное, никогда никто не называл Варькой… Несбыточный пример для подражания — одинокая, сумевшая вопреки диагнозам врачей родить и поднять на ноги дочь, открыть сеть цветочных магазинов, но при этом не утратившая ни капли женственности и хрупкости… Сила духа, твёрдость характера — да, она Варвара Витальевна, а я просто Ирка у мужа на побегушках…
Нет, я не боялась, что она меня уволит. Но отсчитать, лишить премии и заставить делать ревизию в одиночку вполне может…
Варвара молча ходила по залу, поглядывая на гору разбитых горшков, сметённых в угол. Я старательно изображала на лице сожаление и раскаяние, хотя тут сложно переиграть — мне действительно жаль…
