Выдохнула с облегчением, упираясь локтями в край просиженного дивана — пусть трахает, кончает и проваливает. Сил нет больше…
Он привычным движением сжал одну ягодицу, потом вторую, с тихим судорожным придыханием коснулся пальцами промежности… Невольно вздрогнула от накатившей волны возбуждения… Раздвинула ноги пошире, ощущая, как остывает горячая влага, капающая на внутреннюю сторону бедра… Чувствовала, как неторопливо скользит головка между складок…
— Кирилл, нет! — я дёрнулась и извернулась, ощутив, как член упирается и давит на задний проход…
Я согласна на игрушки и озорные камушки в заднице, чтобы доставить ему удовольствие, тонкие и безобидные, не причиняющие боли и вреда и щедро политые гелем, но не так! Он же знает это!
Кирилл недовольно зарычал, перехватывая меня локтём под живот…
— Не я, так отморозки какие-нибудь… Привыкай, — его злобное шипение над ухом вызвало ледяную волну дрожи вдоль позвоночника…
Он не сделает этого. Я его жена… Я столько лет была рядом, я не отказывала ему ни в чём, я поддерживала его в любом деле…
— Не смей! — я почти визжала, отталкивая его руку и пытаясь выпрямить спину. — Пусть кто угодно, только не ты… Пусти…
Он замер на секунду, сжав мою талию…
— Ты серьёзно, Ир? Кто угодно, только не я? — сквозь изумление в его голосе слышалась тихая угроза.
Я совсем не то имела ввиду…
Он сдавил живот так, что перехватило дыхание…
— Кириииил! Я не… — твёрдая ладонь зажала рот…
Знакомая, родная ладонь, вкусно и привычно пахнущая сигаретным дымом…
…Задохнулась от невыносимой, рвущей мышцы боли, заполняющей изнутри, не вполне веря тому, что происходит… Каждую секунду ждала, что он прекратит, двинется назад, отпустит, избавит от этого безумия…
По его пальцам, сдавившим мой подбородок, текли крупные горячие слёзы и почему-то попадали в рот…
Минута? Две? Десять?..
Я не поняла, в какой момент всё кончилось. Боль не ушла даже после того, как Кирилл, рыча и сотрясаясь всем телом, вышел из меня…
Чувствовала, как он ослабляет объятия, убирает с лица ладонь, давая возможность дышать и всхлипывать, отталкивается и поднимается на ноги… Спина, мокрая моим и его потом, покрылась противными крупными мурашками холода…
А боль не проходила. Пульсировала, жгла, рвала на части всю меня, особенно почему-то в районе сердца…
*14*
Не оборачиваясь, дотянулась до халата. Сил надевать его не было, просто прижала к груди, словно это могло помочь закрыться от Кирилла. Не рискнула подняться на ноги, ощущая дрожь в коленях, подозрительную слабость и пустоту в голове. Один раз в жизни пятнадцать лет назад я упала в обморок, когда при мне на дороге сбили собаку. Я тогда не знала, что пёс отделался всего лишь переломом лапы, я думала, он погиб… Сейчас похожее состояние…
Заползла на диван и забилась в угол лицом к мягкой спинке, с каким-то облегчением чувствуя, как ветхая ткань обивки впитывает мои слёзы…
Слышала его шаги… Осторожные, неторопливые… Ни слова, ни прикосновения…
Пусть просто уйдёт… Из этой комнаты, из квартиры, из моей жизни наконец…
Запахло сигаретным дымом…
Вцепилась в мягкий хлопок халата, стиснула зубы, стараясь не реветь в голос…
В ванной зашумел кран… Я тоже хочу! Окунуться в прохладную воду, смыть боль, горечь, страх, разочарование, его запах, воспоминания… Это мой дом! Пусть он уйдёт уже, ну пожалуйста…
— Ир… — ладони уверенно легли на плечи. — Поднимайся.
Желания спорить не было. Сил подняться тоже. Ничего не было…
Хотелось заорать "не прикасайся", но голос тоже пропал…
Он не пытался повернуть меня лицом к себе. Приподнял с дивана, давая возможность ровно встать на ноги, провёл по комнате, коридору до двери в ванную. Шаги получались мелкими, но он не торопил.
Вода наполнила уже треть маленького квадратного поддона.
— Халат отпусти, — Кирилл потянул за рукав, и я разжала пальцы, неосознанно вцепившиеся в ткань.
Всё внутри сжалось от мысли, что нужно раздвинуть ноги шире и сделать шаг, чтобы переступить край ванны… Это казалось просто физически невозможным… Попятилась назад, глядя на бегущую из крана струю…
Кирилл вздохнул за спиной, подталкивая меня за плечи. Дёрнулась, пытаясь скинуть его руки, зажмурилась, ступая в прохладную мягкую воду…
Могла бы даже лечь — если поджать ноги, то вполне поместилась бы. Но стойкое нежелание быть беззащитной перед человеком, стоящим в шаге от меня, не позволило этого сделать. Сесть просто не могла… Присела на коленки, с тихим восторгом ощущая, как вода обволакивает тело… Прикрыла глаза…
Вспомнилась река… Летняя температура воды чуть холоднее этой, илистое ровное дно, мелкие мальки рыб, резвящиеся у самого берега, жёлтые кувшинки, притаившиеся перед зарослями высокой речной травы, палящее солнце в зените, надёжные уверенные руки, обнимающие меня, мокрые и прохладные, которые хотелось целовать и гладить… Сказка, смешная и наивная. Как раз в моём духе. Дураааа…
Сунула голову под кран, смывая разъедающие глаза слёзы. Вода потекла по лицу, волосам, шее, груди… Слишком горячая кожа, даже знобит немного…
Услышала, как тихо закрылась дверь в ванную…
Одиночество рухнуло на плечи настолько неожиданно, что я невольно замерла, чувствуя, как внутри сворачивается острый тугой ком… Пока Кирилл стоял здесь, я была не одна. Просто не одна, просто кто-то живой рядом, посредник между моим внутренним миром и миром снаружи, пусть даже такое чудовище, каким оказался муж… А сейчас полное одиночество… Плотный занавес, кокон, отделяющий меня от окружающей вселенной…
Я не смогу одна… Я верила ему… Я всегда подсознательно знала, что он не бросит в любой беде, что решит самую сложную проблему, что рядом с ним не страшно и никогда не будет одиноко…
Это одиночество невыносимо, оно рвёт душу, душит и ломает изнутри… Так выглядит предательство?! Я не хочу это чувствовать… Я никогда не смогу вытащить этот нож из спины…
Волна отчаяния захлестнула так, что вцепилась ногтями в волосы и зарыдала, согнувшись над водой, сквозь которую проступало побитое и пошарпанное дно поддона…
— Ириш, ну… — ладонь на плече…
Секундное облегчение — не ушёл… В следующий миг — дикая безумная ненависть, желание вцепиться в его горло зубами, видеть его глаза, когда я буду рвать на части его жизнь… А потом тихо выть и скулить над его остывающими останками — хватило сил даже усмехнуться про себя…
— Не трогай! — голос прорезался, лающий и сухой. — Не прикасайся ко мне! Никогда!
Я наконец повернулась к нему лицом…
Он смотрел на меня прямым серьёзным взглядом, опустив плечи и руки… Видела, как судорожно дёрнулся кадык, когда он проглотил слюну…
