Мне, наверное, поесть чего-нибудь можно? Открыла створку шкафчика, заглянула в деревянную хлебницу — пусто… Чёрт, за хлебом совсем некому было из них двоих съездить что ли?
Залезла в контейнер со специями и пекарскими атрибутами — ничего не тронуто вроде, дрожжи сухие есть… Напечь белого хлеба?..
Впрочем, нет, пока не буду. Лучше клумбой займусь — всегда помогало нервы успокоить…
Взяла коробку молока, подхватила блюдечко для Мурзика, отрезала приличный кусок ветчины и забрала еду с собой на улицу — у кота тоже стресс, ему тоже вкусненького охота.
Радовалась привычным вещам, несмотря на горечь и боль в душе…
Стирка, клумбы… Всё своё, родное, тёплое, только почему-то не настолько важное теперь, как было раньше…
Зачем я всегда так стремилась к идеалу, обдирала в кровь мозоли на руках, карабкаясь всё выше и выше в чужих глазах? Я была уверена в том, что Кирилл не справится без меня, без моей поддержки и заботы, я изводила себя постоянными попытками прыгнуть выше головы, стараясь казаться умнее, мудрее, честнее, лучше…
Но он же всегда знал, какая я на самом деле. Прекрасно видел то, что я так упорно обеляла в собственном характере перед ним… Мне безумно хотелось, чтобы он хвалил меня за самоотверженность и самоотдачу, чтобы ценил моё отношение к нему, мою любовь и жертвенность… Я всегда считала, что он мне что-то должен за всё это — своё время, внимание, восхищение, какую-то своеобразную душевную благодарность… Мне нужно было, чтобы он оставался рядом всегда и везде, мне словно претила его внутренняя свобода быть другим, отличным от меня…
Усмехнулась, стирая пот со лба грязной рукой — солнце палит нещадно, влажность воздуха просто зашкаливает…
Это сейчас я могу посмотреть на мужа со стороны. Могу признаться себе в том, что завидовала его внутренней силе и способности трезво оценивать любую ситуацию, в том числе наши отношения. Я постоянно ждала чего-то от него, а он от меня — нет… Я липла к нему, по-детски требуя "поиграй со мной, я же хорошая, я лучше твоих друзей и работы, видишь — я для тебя вооон сколько, а ты…", а он только усмехался и трепал меня по голове, глядя на мои капризы…
Только теперь я поняла — все эти годы я жила в полной уверенности в том, что Кирилл виноват передо мной, а я — белая и пушистая, я простила ему измену — то, что не простила бы никакая другая женщина на моём месте… Дура я, не иначе. Простили бы многие, ещё и жили бы спокойно после этого, вполне бескорыстно любя его и не отравляя общее существование обоим…
Вытерла едкие солёные слёзы, отступая на шаг от клумбы и любуясь результатом — аккуратными кустиками цветущих многолетников, папоротников, хост, карликовых туй, роз и лилий… Конечно, жиденько всё и не так красиво, как могло бы быть, но хотя бы более-менее аккуратно…
Наверное, если бы в тот злополучный день я дала возможность Кириллу самому приготовить себе кофе, он бы даже не рассердился на меня, просто налил бы в чашку кипятка и сел дальше работать, забыв о моём паршивом настроении… Мы бы не поругались, я бы не ушла из дома, мы бы не развелись…
Интересно, над чем Кирилл сейчас работает? Порыться в его столе в гостиной, где всегда хранятся копии действующего проекта? Впрочем, не хочу — мало ли что я там найду… Лучше спать спокойно.
От вида ухоженной клумбы стало действительно легче. Если бы ещё кот не нагадил в неё, то совсем было бы отлично…
Повесила на улице очередную стирку, сняла то, что высохло под жарким солнышком, вернулась в дом. Прошла в ванную, игнорируя расчёску, лежащую на машинке… Где, интересно, мои тапки, чёрт возьми?! Не этой же он их дал поносить…
Залезла в душ, с удовольствием включила радио и гидромассаж — в кабинке в задней части дома такие мелочи отсутствуют, а иногда очень хочется… Полотенца чистые тут есть, а вот шампунь я свой не взяла, опять мужским голову мыть придётся…
После мытья выдвинула нижний ящик комода — фен на месте, мои станки тоже… Долго сушила волосы на минимальном режиме, разглядывая себя в зеркале. Вот что значит пара месяцев совсем без физических упражнений в этом возрасте — вроде похудела, но выгляжу, кажется, на все пятьдесят… Самое страшное — волосы седые появились… Про руки вообще молчу. А глубокие фиолетовые впадины под глазами совсем отвратительны… Меня теперь в относительный порядок хотя бы по мелочи приводить только целый день надо — стрижка, окрашивание волос, маникюр, педикюр тоже хочется, можно на обёртывания ещё сходить, и коррекцию бровей давно надо делать… И вот так я хочу понравится Кириллу?! М-да уж… Если только в полной темноте и желательно с закрытыми глазами…
Ещё надо позвонить Алиске и рассказать о том, что я поживу пока дома…
Алиска почему-то не удивилась моему признанию. Только протяжно вздохнула и сказала "ясно". Не поняла, расстроилась она из-за этого или обрадовалась… Но уточнять не стала.
Перевела разговор на её здоровье и условия больницы. Вполне ожидаемо лежать Алисе уже надоело, и она рвалась домой. Странно вообще с ней разговаривать на такие темы, а не о мужиках… Даже обидно немного…
Уже под вечер позвонила в супермаркет и наврала с три короба про срочный отъезд из города… Ну не могу же я сказать, что бывший муж, у которого я теперь живу, против моей работы уборщицей?! Не могу. Зато стало морально легче…
Сам Кирилл задерживался. Нет, мне, конечно, всё равно, но привычка волноваться в такие моменты, видимо, работает безотказно. Вполне вероятно, что он изменил своим обычаям за эти недели, и теперь ужинает где-нибудь вне дома… И с кем-нибудь… Или вообще у неё дома, у этой своей очередной линяющей суки…
Может, надо было приготовить ему что-нибудь?! Впрочем, это был бы для меня лишний повод пообижаться и попсиховать — я готовила, старалась, а он опаздывает…
Улыбнулась сама себе — да уж, лучше пока не надо. Мне необходимо привыкнуть к этому ощущению — я ему ничего не должна, он не должен мне…
Пощёлкала каналы телевизора в гостиной, доела ветчину, открыла банку с вареньем… Позвонить ему?! Нет. Нет…
Время тянулось как никогда медленно. Очень хотелось, чтобы Кирилл уже побыстрее приехал… Зачем? Не знаю… Просто хочу быть уверена, что он здесь, рядом, а не где-то там, что хоть иногда думает обо мне… Хочу, чтобы ночью открыл дверь в мою комнату…
Легла спать, чувствуя себя совершенно по-идиотски — ощущение родных стен не делось никуда, но на этой жёсткой тахте я не ночевала ни разу. Впрочем, всяко лучше, чем на лавке…
Мурзику тоже явно было непривычно, ибо он постоянно спрыгивал с подушки на пол и обнюхивал всё подряд. Если бы Кирилл был дома, я выпустила бы зверя на ночь на улицу — во дворе полно мест, где можно уютно устроиться, тем более сейчас, летом. Но открытые ворота, пусть даже и на три минуты во время проезда машины — это уже риск… А посреди ночи искать и кис-кискать на всё огромное поле, расстилающееся за забором, желания нет никакого.
Обидно до глубины души отсутствие Кирилла… Это ведь из-за меня, да?! С ней он сейчас, со своей ненаглядной, или у Давида на даче мясо жарят?! Пусть бы второе…
