Николас так устал, что уснул практически мгновенно, вот только спал беспокойно от постоянно возникающих, позабытых когда-то образов.
– Мальчишка… что ты можешь…
От знакомой фразы и жуткого смеха Ник резко проснулся.
Он точно помнил этого пирата и видел его не только в день, когда спас Вейланда. Разбойник с длинной и уже тогда совсем седой бородой был одним из тех, кто схватил его на корабле отца.
Николас зажмурился, пытаясь поскорее прогнать из воспоминаний то, что видел, но картина, наоборот, казалась слишком четкой. Отец заслонял его собой, подталкивая сына к шлюпке, чтобы тот мог успеть сбежать. Его зарезали прямо у Ника на глазах. От ужаса мальчик застыл, и, пользуясь моментом, пираты его схватили.
Тогда он не понимал, почему его не убили сразу, а лишь кинули в какое-то темное помещение в трюме корабля. Ник пытался вырваться, за что его начали безжалостно избивать.
Бандиты думали, что он потерял сознание, но Николас все слышал.
– Не вздумай убить мальчишку, – говорил кому-то все тот же бородатый. – На корабле были богачи, он хорошо одет, наверняка сын кого-нибудь из них. Узнать бы, кого – потребуем выкуп. За него могут дать много деньжат.
Каждый день к нему приходили с одним и тем же вопросом:
– Как твое имя?
Ник молчал. Он понимал, что не может назвать ни имени, ни тем более, фамилии, чтобы не дать им выманить деньги с родителей. Ведь его они все равно в итоге убьют – в этом подросток не сомневался.
Он молчал, и за это его избивали. Так, чтобы помучить как следует, но оставить живым. Пираты даже не связывали пленника, потому что били так, что он далеко не сразу приходил в себя.
Потом его перевели на сушу, в похожую каморку, и на какое-то время перестали приходить.
А потом снова вернули на корабль.
– Не хочешь возвращаться к родителям – продадим в рабы. Думаешь, на тебя не найдется покупатель? Еще как найдется.
Николас уже не понимал, сколько находится в плену. Месяц, два, больше?
Следить за его состоянием назначили старика. Он приносил ему еду и всякий раз тормошил при первых признаках потери сознания.
Когда он уходил, Николас часто слышал его слова: “Совсем измучили беднягу”.
В один из вечеров команда удачно напала на проходившее мимо судно и в честь этого устроила настоящий пир. Ник слышал, как пираты праздновали, и от стоявшего шума не сразу понял, что возле двери его зовет старик.
– Эй, парень, если ты попадешься, не говори им про меня. Мне осталось недолго, но хотелось бы умереть спокойно. Дверь будет открыта. Вся команда на палубе со стороны носа. Одна из шлюпок сзади старая, ее легко отвязать. Только не попадись матросам – ни трезвым, ни тем более, пьяным.
И тут же исчез, словно его не было.
Николас не представлял, как проберется наверх, никому не попавшись, когда даже шел с трудом. Однако ему удалось сбежать, чудом оставшись незамеченным. Видимо, пиршество было слишком бурным.
Вот только далеко уплыть не получилось – начался сильный шторм. Лодку бросало из стороны в сторону, мальчик еле держался, в итоге сильная волна разбила шлюпку. Ник пытался плыть, хватаясь за ее остатки, потом и совсем без нее. А после перестал понимать, что происходит, пока не очнулся на берегу под испуганными взглядами Маркуса и Катрины Эддингтонов.
Николас и сейчас с удовольствием забыл бы те события, но теперь не мог. И спать уже, конечно, не хотелось. Он оделся и вышел из спальни. Рядом с его комнатой находилась гостиная, через открытые двери в коридор проникал свет.
В кресле перед камином сидела Луиза, лицо ее было задумчивым, но теперь без следов отчаяния, их место заняло спокойствие. Услышав шаги, она обернулась и пробормотала извиняющимся голосом:
– Я не могла уснуть… Боялась, если закрою глаза, ты исчезнешь.
– Но я все еще здесь, – мягко улыбнулся Ник, а потом снова стал серьезным, – Я вспомнил… Вспомнил, как пираты держали меня у себя на корабле.
Он опустился прямо на ковер перед креслом Луизы и всё рассказал.
– Мой мальчик… – с невероятной жалостью в голосе мать протянула руку и коснулась его волос, а затем погладила по голове.
– Но это еще не всё. Те же пираты напали на корабль, где я служил, год назад, и я, защищаясь, убил того, кто был одним из моих похитителей. Он еще тогда показался мне знакомым.
– Ты убил его не из мести, поэтому не стоит винить себя.
– Сейчас мне кажется, что я убил бы и из мести, если бы вспомнил, кто он. Не за себя, за отца.
– Будь я на твоем месте, тоже захотела бы всё забыть. Хотя я бы вряд ли выжила…
Некоторое время они сидели молча, наблюдая за пламенем в камине. Потом Луиза снова повернулась к сыну:
– Сегодня ты рассказал о себе, но, я думаю, далеко не всё. Мне так хочется узнать больше о том, как ты жил.
Ник вздохнул, не сводя глаз с огня:
– Я совершил столько ошибок…
– Все мы совершаем ошибки. Вопрос в том, можем ли мы их потом исправить.
Глава 35
– Какая ужасная погода! – возмутилась Мадлен, глядя в окно на проливной дождь.
– Вы очень вовремя приехали ко мне, – улыбнулась Катрина. Она сидела в кресле с книгой, периодически отвлекаясь на беседу с кузиной.
Мадлен вместе с мужем и детьми пожаловали в гости к родственнице на несколько дней и успели сделать это, как раз до того, как с неба полил дождь, не прекращавшийся уже сутки.
– Действительно. В такую сырость никому не пожелала бы перемещаться по улице даже в пределах одного города.
Внезапно раздался стук входной двери – гостиная, где расположились сестры, находилась недалеко от холла.
Спустя несколько минут в комнате появился дворецкий:
– Леди Уоррен. К вам граф Джеймс Эддингтон.
– Папа? – Катрина была крайне удивлена.
Она не видела отца уже около двух лет. Кэт давно не приезжала в Мэйвен, а граф ни разу не заехал в ее дом возле Лондона. Даже дворецкий не знал, кем приходится его хозяйке посетитель.
Катрина вскочила и буквально помчалась в холл. Возле широких ступеней, ведущих на второй этаж, действительно стоял Джеймс Эддингтон собственной персоной. Он успел лишь подать плащ дворецкому, когда дочь уже находилась рядом.
– Катрина, дорогая, – виновато начал отец, – прости, что не написал заранее. Я должен был увидеть тебя.
– Что-то случилось?
– Нет, не волнуйся. Я всего лишь… пришел в себя и решил попытаться снова стать тебе хорошим отцом.
Граф прибыл как раз к ужину, Катрина распорядилась накрыть стол на еще одну персону.
